Любовь против (не)любви

— И… что теперь?

— А теперь — будешь греть мне постель, — сообщил он как о чём-то само собой разумеющемся.

— То есть? Согреть постель и пойти?

— Куда ты пойдёшь? — он сел на постель и сбросил туфли. — К себе? Чтобы опять полночи отбиваться от покойного мужа и его матери?

Вообще он прав, заявиться могут. Но…

— А Грейс?

— Кто это — Грейс?

— Моя камеристка.

— Не родня Телфордам?

— Нет.

— Тогда ей ничего не угрожает. Если она не спала с твоим мужем.

— Не спала, — Роб ей никогда не нравился, как и все другие Телфорды.

— Ну и хорошо.

— Хочешь сказать, сюда не придёт? — приподняла она бровь.

— Кто б его сюда пустил, — самодовольно сказал он.

И принялся что-то творить руками. Катерина понимала, что это какая-то магия, но не понимала, что происходит.

— Что ты делаешь?

— Выставляю защиту. Придут, потопчутся у порога, да обратно отправятся. Тебе здесь сегодня самое безопасное место.

— Почему ты так уверен?

— Потому что человек такую защиту при определённых условиях пройдёт. Если он подготовленный маг или если он вооружен соответствующим артефактом. А вот возвращенец — нет, ни при каких обстоятельствах.

— Научи меня делать такую защиту, — потребовала она.

— Ты что, рыжехвостая, совсем ничего не знаешь? Кто тебя учил-то? — спросил вроде и не злобно, но обидно.

— Почему это не знаю? — обиделась Катерина.

— Потому что универсал и некромант — это разные силы. И это — азы, их в детстве учат, как сила прорезалась, или даже раньше. Соответственно, ты — универсал. У тебя же не только ментальная магия?

— Нет.

— Что ещё умеешь?

— Свет включить, воду нагреть. Грязь убрать. Таскать стройматериалы.

— Стихийная и бытовая, точно. Универсал, с преобладанием ментальной магии. Тебя смотрел кто-нибудь, кто понимает в аурах?

— Что? — не поняла она.

Какие ещё ауры!

Он вздохнул — как будто она и вправду двоечница неразумная.

— Маг, который видит, какими силами владеет другой маг.

— Знаешь, я из магов знакома только с некоторыми представителями Старшего народа, и всё. И то… с кем давно не виделась, а с кем встречалась изредка и по конкретным вопросам.

— Ничего себе у вас тут всё запущено-то, как говорит одна хорошая женщина, — вздохнул он. — Ладно, прорвёмся. Иди уже сюда. И будь другом, прихвати плащ с сундука. Мы без него даже вдвоём к утру околеем, а нам завтра биться, если я что-то в этой жизни понимаю.

— Биться?

— Ну! С мертвяками вашими. Их хоть сколько там, ты знаешь? Всех видела?

— Не всех. Не хватило смелости.

— Это нормально, перед таким делом что просто маг, что просто человек — всё едино.

— А ты не просто маг?

— А я просто некромант.

— Но тоже маг?

— Но тоже маг. Маг-некромант. Ты что, не знаешь, даже какие маги бывают?

— Выходит — нет, — Катерине было очень не по себе — как это, она — и не знает!

— Господи, куда я попал, — пробормотал он. — Ладно, не хочешь брать плащ — просто иди сюда. Плащ сам возьму.

Плащ показался наименьшим из зол, Катерина взяла его с сундука и потянула на себя. Тяжёлый и весь промокший — тьфу, мерзость, его ж почистить надо было, и посушить!

— Мог бы сразу сказать, что плащ мокрый и грязный.

— Ну а каким ему ещё быть? — усмехнулся он. — Полдня шёл снег, потом ещё я в грязь в одном месте завалился. Да только сукно и мокрое греет.

Точно, одна половина прямо в засохшей земле вперемешку с листиками и ветками. Она собрала немного силы, убрала грязь и сбросила в дальний угол, а потом взялась сушить. Толстая ткань поддавалась плохо, ну да — первый раз, что ли?

Катерина перевела дух, подхватила сразу ставшую намного более приятной вещь и плюхнула на колени гостю.

— Ты чего? Клади на одеяло, так теплее. Я — южный цветочек, мне тут, у вас, знаешь, как холодно?

— Ты? Южный цветочек? — не поверила Катерина.

Гость был не просто белобрыс, а вот прямо почти бесцветен. Телфорды-блондины на его фоне были — кровь с молоком, а Телфорды-брюнеты — яркими красавцами. У этого же и волосы были какими-то серебристыми, и глаза — серыми, но если внизу, в зале ей показалось, что его взгляд — закалённая сталь, то сейчас он смотрел очень мягко и с интересом.

— Я, — кивнул. — Редкое тепличное растение.

— Заморское? — уточнила она.

— Можно сказать и так. Я вырос на Срединном море — считается?

Это же как-то невообразимо далеко!

— Как тебя к нам-то занесло?

— К вам — Рональд привёз. А вообще — я посланник франкийского короля, его величества Генриха Четвёртого.

— Что? — посланники королей должны выглядеть как-то не так.

Не босиком в одной рубахе на кровати.

— Ни разу не видела не только ни одного некроманта, но и ни одного посланника? — усмехнулся он.

— Да, — зло сказала она.

Надоел уже всё время тыкать, что она ничего не знает, и ничего не видела!

— Смотри, я не против. Можешь даже поближе поразглядывать, я не возражаю, — он поднялся и бесцеремонно сгрёб её в охапку. — Ну как? Нравлюсь?

— Тьфу, — честно сказала она.

— Чего сразу тьфу-то? — кажется, он не обидчивый. — Много ты сейчас разглядишь, на мне ни кожи, ни рожи, после такого-то дня. Вот что, рыжехвостая, так и быть, снимай сама своё платье, и башмаки свои снимай, и ложимся уже.

Выпустил её и принялся расправлять плащ поверх одеяла.

— Куда ложимся? — сощурилась она.

— Сюда, — кивнул он на постель. — Не бойся, не съем. Я уже сказал, вроде бы — хочу спать, просто не могу, как хочу спать. А всё остальное — потом. Наружу ты всё равно через мою защиту не выберешься, так что — не бунтуй и ложись уже.

Бред какой, думала Катерина, раздеваясь. Или нужно пробовать выбраться через эту его защиту? И тут в коридоре раздался хохот — вот ведь, парни гадёныша Джейми никуда не делись. И что теперь?