Любовь против (не)любви

— Да, он же милорду молочный брат!

— Тьфу.

Наглый приезжий маг прав — с этим кошмаром нужно заканчивать.

— И вы потерялись!

— Джейми хотел напакостить, но на самом деле помог. Господин приезжий маг умеет управляться с таким несчастьем. В его дверь тоже пытались проникнуть, но его защиту им не взять.

— Тогда пусть господин маг защитит весь наш замок!

— И будем в нём сидеть и трястись до скончания века? — Катерина поднялась, оглядела себя. — Найди мне одежду потеплее, и тёплые колготки — мало ли. И что там с едой?

— Милорд Джон сказал — ждёт вас на завтрак к себе.

— Отлично. Одеваемся и идём.

У Джона в гостиной уже сидели за столом Джейми и Рональд. Последний увидел её, поднялся и поклонился — прям вежливый-вежливый, деваться некуда.

— Кэт, я рад приветствовать тебя. Соболезную твоей потере, — склонил голову, прикрыл глаза, даже и не ест её взглядом.

— Благодарю, Рональд, — кивнула Катерина.

— И радуюсь твоему освобождению, — ухмыльнулся паршивый гад.

— А вот этого не надо, — отрезала сразу же.

Вошёл приезжий маг — Жиль, его зовут Жиль — и с ним двое мальчишек, белобрысый и смуглый-черноволосый. Белобрысому лет пятнадцать, а второй и того младше. И одеты оба — будто из очень знатной семьи, и сукно-то тонкой выделки, и вышивка серебряная, и цепи какие-то на шеях. Зевают. И сам маг тоже не подкачал — и не скажешь, что вырядился, и видно, что местные земледельцы да приграничники ему в подмётки не годятся. Тут тонкий шовчик, здесь вышивка, здесь, наверное, модный фасон, какого в Телфорд-Касле отродясь не видывали. Тоже позёвывает.

— Парни, где Виаль? Он должен был взять арро, иначе мы тут вымрем все даже без помощи наших беспокойных ночных друзей, — взъерошил шевелюру одному, пихнул в бок другого.

Впрочем, мальчишки и сами пихали друг друга в бок только так — нормальные, значит, обычные мальчишки.

— А он о чём-то спорил с поваром, говорил — так нельзя, — сообщил белобрысый. — И кажется, арро у него нет, не успел взять, сказал — слишком уж мы быстро собирались.

— Эх, как же так? Ну ладно, проживём. И об итогах эпической битвы Виаля с поваром мы как-нибудь узнаем, — маг подмигнул проверяющей сервировку Катерине. — Миледи, да садитесь вы уже, не суетитесь. Будем завтракать и обсуждать дела.

— А Кэт зачем эти дела? Ей уже хватит, её вообще надо в Торнхилл отправить, — заметил Рональд, пристально глядя на неё.

— Ну вот ещё, — отмахнулся Жиль. — Между прочим, это единственный маг на много дней пути вокруг, так, я верно понимаю? — он глянул на Рональда не менее пристально, дождался ответного кивка. — А раз так, и раз вы тут не удосужились завести себе другого, ну хоть с боевиком каким завалящим договориться, их вообще много, в природе-то, значит — миледи будет нашим боевиком.

— Что? — опешила миледи.

— Ничего, садитесь, — он поклонился. — Прошу.

Пришлось сесть, кивнув Грейс — пусть распоряжается дальше.

Вышло так, что села она между магом и Джоном, и тут же к её ноге придвинулась нога. Просто нога, просто придвинулась. Ничего более.

Только вот почему-то Катерина вспомнила, что какой-то час назад видела эту ногу без одежды. Эй, стоп! Держать лицо! И вообще они тут о серьёзном говорят!

— Доброго вам дня, дети мои, — в гостиную вплыл, иначе не скажешь, отец Мэтью.

Мужчины поднялись и поклонились, и Джон кивнул Грейс, та поставила с другой стороны от него ещё один прибор. Священник сел и уставился, иначе не скажешь, на Жиля, впрочем Жиль в долгу не остался.

— Практикующий некромант, надо же, — покачал головой святой отец.

— Настоящий еретический священник, подумать только, — восхитился Жиль. — Вот и посмотрим, имеют ли силу ваши молитвы. Или вы так, за компанию заглянули?

— Вы, юноша, дело делаете так же хорошо, как болтаете? — поинтересовался отец Мэтью.

— А как же, — согласился Жиль. — Ну и мне, если что, без разницы, как именно вы молитесь, главное, чтоб с толком.

— Как же ваше католическое воспитание? — повёл бровью святой отец.

— А я вырос в Фаро, — пожал плечами тот. — И проболтался изрядное время вблизи двора его милости Великого Герцога, слышали о нём? Он считает, главное — чтобы человек был хороший, а во что он там верит — кого это касается, кроме него? Всё равно первично Великое Солнце. Вот и я считаю, что первично Великое Солнце, а остальное никого не касается.

— И что думают об этом ваши наставники?

— Мой крёстный — а он знает толк в вопросах веры, не сомневайтесь, — сверкнул глазами Жиль, — меня вполне понимает. Он тоже в юности служил под знамёнами его милости, а тамошняя философия заразна.

— И… кто таков ваш крёстный? — спросила Катерина.

— Его высокопреосвященство де Вьевилль, государственный канцлер Франкии, — подмигнул ей Жиль.

Тогда ничего удивительного, что его сделали послом! Потому что никакой другой причины Катерина придумать не смогла.

— Наверное, мы сможем углубиться в наш религиозный диспут потом, когда решим нашу насущную проблему — если захотим, — тем временем продолжал Жиль. — Рассказывайте, всё и подробно. Кто начал, кто видел, кто пострадал. Сколько у нас сейчас возвращающихся.

— Новый же есть, слышали? — мрачно глянул Джейми. — Молочный брат Роба. Дик Трейси его не удержал, говорит — тот как в десять раз сильнее стал, и никогда при жизни так не мог, как звало и тянуло его что. Вырвался и ушёл.

— Ну так и звало, и тянуло, всё верно, — кивнул Жиль. — Рассказывай. Кто вернулся первым?

Джейми принялся рассказывать — о леди Маргарет, о Нэн, Мэгги, Полли и о ком-то там ещё.

— А про Роба она лучше знает, — и кивнул на Катерину.

— Прошу вас, миледи, — учтиво поклонился и поёрзал коленкой о коленку, паршивец. — Пожалуйста. Я понимаю, что воспоминание не самое приятное, но — ничего не поделаешь.

Пришлось Катерине рассказывать — как она пыталась удержать Роба — сначала просто напоминала, чтоб не выходил из комнаты, из-под её какой-никакой защиты, а потом — как она ночью звала его обратно, и Маргарет звала, и он ушёл за матерью.