Любовь Венценосного

Глядя на него, Повелитель поморщился и отвёл глаза: — Кумбо, это пустой разговор и эти сравнения ни к чему не приведут.

Торжествующим голосом колдун продолжил свой рассказ: — Настя, мархуры вырождаются потому, что у нас, в отличие от венценосных, рождается слишком много женщин! Значительно больше, чем мужчин! — Она вмешалась: — я не понимаю, почему это плохо. Много женщин — много рождается детей…. — Нет! — Кумбо вскочил на ноги и, заложив руки за спину, принялся важно вышагивать по кабинету. Джамайен с недовольным видом отвернулся.

— Наделив мархуров разумом, Создатель не изменил их внутреннюю природу! Видимо, он посчитал, что мы и в разумном состоянии продолжим жить стадами. Но получилось всё совсем по-другому! Женщины — винтороги не хотят жить стадом из десятка особей, имея на всех одного мужа. Пример венценосных оказался очень некстати. Сейчас наша женщина предпочтёт прожить всю жизнь одной, чем делить мужчину ещё с кем — то.

Настя была несколько ошеломлена, не понимая, как эту ситуацию соотнести с её появлением в этом мире. Она решила, что постепенно всё прояснится.

— Но, баас Кумбо, а разве на ваших женщин не действуют те же древние инстинкты? С первого взгляда, кажется, что они должны спокойно воспринимать необходимость создания семьи из нескольких женщин и одного мужчины?

— Они оказались менее подвержены инстинктам, а их разум подпитывает их гордость.

— Э-э-э, извини, пожалуйста, баас Кумбо, но причём тут я? Я очень сочувствую вам и … венценосным, но что я могу поделать?

Повелитель мархуров отвёл глаза от созерцания вида за окном, сказал с иронией:

— после длительного раздумья мой Совет Старейших пришёл к выводу, что только свежий взгляд на наши проблемы поможет нам в их решении. А мой драгоценный придворный волшебник уточнил, что этот свежий взгляд может быть только у разумного существа из того мира, от которого произошла Азаниа.

Кумбо важно кивал головой, слушая Джамайена, Потом уточнил: — Настя, ты не просто так попала к нам. Перед тем, как обратиться к хрустальному шару, я долго медитировал, призывая богов указать то существо, которому по силам помочь в нашей беде. Когда мы увидели тебя в шаре, то поняли, что именно на тебя указали боги. И, — Кумбо задумчиво посмотрел на неё, — очевидно, что совсем не случайно ты встретилась с Креллом. Может быть, волею богов, ты должна помочь не только мархурам, но и венценосным?

Настя была поражена: — но, баас Кумбо, я понятия не имею, как вас всех спасать? Ну да, свежий взгляд, но что может измениться от этого? И, потом, венценосные. Да я боюсь их до ужаса! Как вспомню эти жуткие когти и клюв, так мороз по коже.

Джамайен успокаивающе улыбнулся, и Настя опять подумала, до чего же он красив.

— Настя, ты напрасно волнуешься, никто не требует от тебя, чтобы ты немедленно выдала рекомендации по спасению Азании. Живи, присматривайся, знакомься с мархурами…

— Как «живи, присматривайся»!? — Она буквально взвилась в кресле. — У меня мама, наверно, с ума сходит, потеряв меня. Наверняка думает, что меня убили!

Оба мархура уставились на неё. Настя окончательно разозлилась: — что вы смотрите?! Разве ваши женщины-матери не беспокоятся за своих детей? Я требую, чтобы вы вернули меня назад! Вы вытащили меня, не спросив согласия, и хотите, чтобы я как-то кого-то спасала. Так вот, вы ошиблись! И ваш хрустальный шар тоже ошибся! Я не знаю, что делать и хочу вернуться домой! — Краем сознания мелькнуло сожаление, что, вернувшись, она никогда больше не увидит насмешливую улыбку и чёрно-жёлтые глаза.

Колдун несколько ехидно улыбнулся: — боюсь, мы не в силах вернуть тебя домой. А если что-то и получится, ты вполне можешь попасть в другой мир или в другое время.

Джамайен сочувственно посмотрел на неё и сказал:

— послушай, Кумбо, а не можем ли мы перенести во Фриканию и мать Насти? — Девушка замерла. Кумбо покачал головой: — нет, едва ли. Я даже не представляю, как это сделать. Нужно иметь очень сильное желание и чётко направленную мысль…. — Но, может быть, это сможет сделать Настя? — Сомневаюсь, у неё нет опыта концентрации мысли и направления её в нужное место.

Настя воспряла духом: — а давайте попробуем! Я постараюсь сосредоточиться, а ты, баас Кумбо, расскажи мне, пожалуйста, что нужно делать. Тот заколебался: — ну что ж, попробовать можно…. Завтра с утра, на восходе солнца, я установлю шар в нужное положение, а ты попробуешь позвать свою мать.

— Ну-с, — Повелитель вернулся в русло прежнего разговора, — теперь я готов выслушать твои пожелания, Настя.

Та задумалась. Если, действительно, завтра им удастся перенести во Фриканию её мать, они останутся здесь навсегда. Но на что они будут жить? И где? Эти вопросы она задала Джамайену. Тот фыркнул и засмеялся. Колдун его поддержал. Настя нахмурила брови:

— Джамайен, скажи, пожалуйста, что смешного в моих словах?

— Настя, жить вы будете здесь, во дворце. Свободных комнат здесь не один десяток. А уж дворцовым поварам не составит труда готовить на лишних двух женщин.

Она покачала головой: — нет, Повелитель, меня так не устраивает. Я должна иметь работу и получать за неё деньги. И жить во дворце я не хочу. — Она вспомнила толпы придворных, лениво прогуливающихся по залам и галереям, и твёрдо сказала: — нам с мамой нужен дом. Пусть совсем небольшой, но свой. И, ещё, — она вспомнила, как стыдно ей было идти по дворцу в шлёпанцах, — Джамайен, нельзя ли мне получить какую-нибудь недорогую обувь?

Он на некоторое время задумался. Кумбо подсказал: — нам давно нужен хранитель в библиотеку. Все эти свитки, фолианты и прочее давно нужно было разобрать.

— О! — Повелитель дёрнул себя за рог, — действительно, я назначаю тебя Главным хранителем дворцовой библиотеки! Ты будешь получать жалованье в размере тридцати медных монет в месяц.

Колдун недовольно покачал головой, и Настя разобрала, как он пробормотал: — хватило бы и двадцати монет… — Она сделала вид, что не услышала, и спросила: — Джамайен, я уже знаю, что у вас медные монеты, самые дорогие. А в моём мире золото ценится дороже… — Э-э-э, Настя, у нас месторождений золота тьма-тьмущая. Копни копытом и выкопаешь слиток. А вот меди совсем мало. Поэтому она дорогая. Большой красивый дом стоит девяносто — сто медных монет. Я куплю для тебя небольшой хороший дом. Но позднее тебе придётся за него рассчитаться. Согласна?

А, обувь, — он виновато улыбнулся, — сама видишь, мы предпочитаем обходиться без неё, поэтому я совсем забыл, что ты в ней нуждаешься. Я сейчас что-нибудь придумаю…. — Продолжить он не успел. Дверь отворилась, и вошла средних лет поразительно красивая мархурка. Из-за пышного подола её платья выглядывала девочка лет семи — восьми. Женщина горделиво держала голову с небольшими изящными рогами. Тёмно-каштановые волосы, уложенные валиком, охватывали их основание. Глубокий вырез атласного лилового платья открывал гладкую смуглую шею. Повелитель торопливо встал, поклонился. Следом, нехотя, вылез из глубокого кресла колдун и тоже согнулся в поклоне. Настя поняла, что она должна последовать их примеру. Она быстро поднялась и неуклюже поклонилась даме. Когда она подняла глаза, мархурка с любопытством смотрела на неё. Настя удивилась: глаза женщины, глубокого лилового, в тон платью, цвета, большие и раскосые, улыбались ей ласково и тепло.