Любовная лирика классических поэтов Востока

* * *

Вон журавли в вечерний час Курлычат и летят далече, Сурьма и взгляд любимых глаз Вот чем героя путь отмечен. Сняла любимая платок, Волос рассыпался клубок, Их треплет летний ветерок, И падают они на плечи. Сорвать цветы! Да все равно Послать их милой мудрено. Не так все это быть должно. Мне милую утешить нечем. Карадж’оглан, пока Аллах Не превратил тебя во прах, Жди: может быть, в родных краях С любимой суждена вам встреча.

* * *

Я вечером пришел на место встречи, Но не судьба, ты не пришла ко мне. Быть может, ты уснула в этот вечер, Все проспала и не пришла ко мне. Ужель ты наряжалась и сурьмилась, Чтоб то, о чем мечтали мы, не сбылось? Над местом ожиданья тьма сгустилась, Луна взошла, ты не пришла ко мне. Ты, милая, забыла клятву, что ли? Иль, может быть, чужой послушна воле, Чтоб с этих пор меня не видеть боле, С другим ушла и не пришла ко мне? Судьба ко мне, Карадж’оглану, милость Не проявила, все переменилось. Кого любил, та, словно лебедь, скрылась, Прочь уплыла и не пришла ко мне.

* * *

Когда уйду из мест, где жил и рос, Скитаться по чужой стране печально, Не крась бровей, не заплетай волос, Горюй со мною наравне печально. С тем, милая, смирись, что суждено, В то облачись, что бедно и черно. И хоть разлука — крепкое вино, Ищи забвенье в том вине печально. Карадж’оглану до скончанья дней Дано любить все горше и сильней. Как я живу — узнаешь от друзей, Хоть будет слово обо мне печально.

* * *

Меня любовью удержи, Не дай порвать с землей родною, Ты мною стан свой обвяжи, Чтобы всегда мне быть с тобою. Ты прегради мои пути, Не дай к погибели пойти. Ты в локоны меня вплети, Чтоб стать мне нитью золотою. Вплетенный в прядь, я буду рад Вдыхать блаженный аромат. Повороти мой путь назад, Преградой встань передо мною. Карадж'оглан пусть не любим, До гроба буду я твоим Рабом послушным и немым, Хоть я и этого не стою.

* * *

Та, на которую смотрю с любовью, Подобна розе в неземных садах. Стан — что тростник, что полумесяц — брови. Нездешний свет горит в ее глазах. Ее и по шагам бы вы узнали, Как узнаем мы по клейму печали Тех, что, любя, рассудок потеряли, Ища свою любовь в чужих краях. Кто ранен, тот и слезы лить не может. Не вижу милой средь людей прохожих, И нет красавиц, на нее похожих, Средь тех, которых сотворил аллах. Карадж’оглан, твоя любовь осталась, Хоть не тебе любимая досталась. Соперников не счесть. Какая жалость: Не суждено тебе увидеть их в гробах.

* * *

Красавица моя с тугой косой, Гляди: во что меня ты превратила. Тебя сейчас увозят в край чужой. И ты узнала, что такое сила. Уедешь в дальний путь, и в этот миг Печалью омрачится твой ашык. Твой пояс развязался, взгляд поник. Я вижу: ты лицо платком закрыла. Кто нынче пустит скакуна в намет, Кто чашу дополна тебе нальет? Кто померанец твой с груди возьмет? Не тот, кому его определила. Карадж’оглан, я злату не слуга, На свете лишь любовь мне дорога. Что знаешь ты о крае Бинбога? Он мне родной, там все для сердца мило.

* * *

Пусть ветры с чужедальней стороны Над милою не потревожат крова, Пусть не коснутся рук со следом хны, Сурьмленых глаз, платка ее льняного. Каким дождям идти и ветрам дуть — Всему аллах определяет путь. Любить красавиц молча — в этом суть Предначертанья бога всеблагого. Вдаль журавли куда-то до весны Летят, а нам благие снятся сны. Послушайте меня: мы не должны Любить красавиц, что не держат слова. Карадж’оглан, замкнулся ныне круг. Когда-то чашу из любимых рук Ты мог испить, да было недосуг. Убить бы стоило глупца такого.

* * *

Легка походка, стать легка, Она цветы рукою сжала. «Мой стан, что тоньше тростника, Ты обними!» — она сказала. Что б ни стряслось, никто потом Пусть не узнает ни о чем. «Ко мне, когда уснет весь дом, Ты загляни!» — она сказала. Пьян от любви, я изнемог. Она дала мне свой платок, Чтоб пот стирать со лба и щек. «Не оброни!» — она сказала. Карадж’оглан, тернист твой путь, Как тайну скрыть, вдаль заглянуть? «Счастливые когда-нибудь Настанут дни!» — она сказала.

* * *

Мне стать бы голубым дымком. Цветком, чтоб ты меня срывала, Твоим бы стать льняным платком, Чтоб ты на шею повязала. Чтоб быть с тобой накоротке, Мне б стать браслетом на руке, Сурьмой в заветном пузырьке, Чтоб ты меня всегда искала. Карадж’оглан живет мечтой Стать мальчиком — твоим слугой, Твоей одеждой золотой Или атласом одеяла.

* * *

Я всякий раз от радости хмельной, Мне самому бы в пору возгордиться, Когда любимая передо мной И лик ее улыбкою лучится. Играют огоньки в ее глазах, Она смеется, — о, велик Аллах! — И два бутона на ее щеках Спешат раскрыться, в розы превратиться. Огонь любви сжигает грудь мою, Мне кажется, вот-вот я запою, Мне кажется, пребуду я в раю, Когда мне стан ее обнять случится. Грудь Караджаоглана вся в огне, Ты, милая, приблизилась ко мне. И показалось: будто в тишине Случилось с неба ангелу спуститься.

* * *

Твое безумье, сердце, мне б умерить, Пьешь, как пчела, нектар и там и тут. Ты тянешься ко всем прекрасным пери, Мне тяжко, сердце, от твоих причуд. Ты хочешь быть водой, что скалы точит. Красавиц мира всех любить ты хочешь, Быть с каждой пери хочешь дни и ночи. Мне тяжко, сердце, от твоих причуд. Как жить, что делать мне, Карадж’оглану? Я ведь не вор, чтоб грабить караваны, Спать бы спокойно, сочинять дестаны, Мне тяжко, сердце, от твоих причуд.