Любовная проблема

— Вкусно, да? — сказал он со знающей улыбкой.

Она могла только покачать головой.

— Лучшая еда субботнего вечера.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Даже с компанией?

Она взяла жареную картошку и откусила, встретившись с ним взглядом, встревоженная ответом, который пришел ей в голову, но который она не осмелилась произнести.

Что эта ночь была идеальной из-за компании.

Глава 15

В довольно обширном списке бывших парней Эммы было только двое, с которыми она боялась говорить об их прошлом.

Одним из них был ее очень сексуальный сосед/временный босс/бывший жених.

Она даже не позволяла себе думать о том, каково это будет, когда придет время брать интервью у Кэссиди. Она разберется с этим, когда будет готова. А это может быть никогда.

А другой... другой был Джоэл Ламберт.

Они познакомились, когда ей было двадцать шесть, и встречались два года, что сделало его ее самыми продолжительными отношениями со времен Кэссиди.

Джоэл был абсолютно важной частью образа «бывшего» Эммы.

Она также подозревала, что он будет одним из тех бывших, которые не очень хорошо отзываются о ней.

Эмма и Джоэл познакомились в самом банальном из нью-йоркских мест для встреч: на открытии художественной галереи. Работодатель Эммы, который был до Шпильки, подарил нескольким сотрудникам эксклюзивные билеты после того, как они получили престижную журналистскую премию, а сестра Джоэла дружила с художником.

У них с Джоэлом была одна общая черта: статус новеньких в Нью-Йорке, что означало, что они сделают практически все, чтобы развивать свою социальную жизнь... даже если это означало вечер четверга в художественной галерее, где специализацией художника были скульптуры, сделанные из сушеных макарон. Серьезно.

Это не была любовь с первого взгляда. Или даже похоть. Это было больше похоже на бегство к бару, потому что это единственный способ пережить вечер.

Они подошли к стойке одновременно и сделали все по принципу «ты первый, не ты первая».

После двух бокалов Шардоне Джоэл предложил им перекусить в итальянском ресторанчике за углом.

Через два месяца они проводили вместе почти каждый вечер и большинство выходных.

Два года спустя Джоэл пригласил Эмму в шикарный стейк-хаус в Рокфеллер-центре и сделал предложение в перерыве между филе мигон и крем-брюле, которые Эмма согласилась разделить.

Через две минуты после предложения Джоэл и Эмма разделили только одно блюдо. Она доедала крем-брюле в одиночестве.

Без кольца.

Без Джоэла.

Она не винила его за то, что он был зол и обижен. Она винила его за то, что он крикнул «Ты, наверное, издеваешься надо мной!», чем привлек внимание всего ресторана. Ей также не очень понравилось сталкиваться с огромным счетом при тогдашней ничтожной зарплате.

Но она все поняла. Ее смущение было ничто по сравнению с его болью. И она готова была поспорить, что ее кредитная карта восстановилась гораздо быстрее, чем его гордость.

Но хуже всего было то, что Эмма действительно не знала, что не хочет выходить замуж за Джоэла. Она знала, что он думал, будто она играла с его сердцем... обманывала его, чтобы публично унизить. Но она действительно не знала, пока он не встал на одно колено, что она не может этого сделать. Она не могла выйти за него замуж. И не хотела выходить ни за кого.

Верный своим последним словам, Джоэл Ламберт больше никогда не звонил ей.

Но, возможно, его горечь рассеялась за три года, прошедшие с момента их расставания, потому что он быстро и вежливо ответил на ее просьбу о встрече.

Либо он смирился с их пылким расставанием, либо явится с топором, жаждущим мести.

Зазвонил телефон, и она попросила швейцара пропустить Джоэла к ней.

Она прикусила ноготь. Возможно, ей следовало пригласить кого-нибудь для моральной поддержки в этом деле. Но Джули, Грейс и Райли не знали полной истории о Джоэле, а она не была уверена, что готова ответить на их неизбежные вопросы о том, почему она отказала миллионеру из трастового фонда, у которого черты лица молодого Брэда Питта, и который по пути домой заходил в Цветочный квартал, чтобы купить ей свежие тюльпаны.

Она даже не знала, как объяснить это самой себе, кроме того, что это было неправильно.

Эмма глубоко вздохнула и открыла дверь на тихий, но настойчивый стук.

Он выглядел... так же.

Немного тяжелее. Он всегда был крупным парнем — без лишнего веса, просто телосложение у него было такое, что естественно подходило для медвежьих объятий. Теперь он казался крупнее, чем тогда, с широкими плечами и широкой улыбкой.

Да, улыбкой.

И никаких следов указывающих на топор не было видно.

— Привет, Эмс.

— Джоэл.

Он раскрыл объятия, и она прижалась к нему, потому что он чувствовался приятно. Как теплое одеяло, которое достаешь из шкафа в первую ночь осени и чувствуешь себя очень уютно.

Его объятия окутали ее, и он крепко сжал ее. Она сжала его в ответ, слегка рассмеявшись, прежде чем отстранилась и впустила его внутрь.

Он сбросил пальто, повесил его на крючок и огляделся.

— Я совсем не так представлял себе твою квартиру. Раньше ты ненавидела беспорядок.

— До сих пор ненавижу, — сказала она. — Я в процессе переезда. Это дом моей начальницы, но она разрешила мне пожить в гостевой комнате, пока она в отъезде с новым парнем.

— Ну, вид из окна отличный, даже если остальная часть дома выглядит как копия Версаля, — сказал Джоэл, подойдя к окну, чтобы полюбоваться вечерним видом.

— Так? Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Пиво? Виски?

Джоэл никогда не любил вино.

— А скотч? Если он у тебя есть, было бы неплохо.

— У меня есть скотч.

Ну по крайней мере у Камиллы оно было. Она сама сказала угощаться. Надеюсь, скотч не был до смешного дорогим. Но, эй, даже если и так... это можно считать рабочими расходами. Вроде как.

— Итак, Эмс, статья о бывших парнях? — сказал он, улыбнувшись в знак благодарности, когда она протянула ему стакан. — На тебя это не похоже.

— А на кого это вообще может быть похоже? — спросила она, наливая себе стакан холодного чая. — Признаюсь, это не совсем мое представление о хорошем времяпрепровождении, но это часть работы.