Любовница бури

Хелен зачесала Поль волосы так, чтобы ее облезлое каре не выглядело так по-сиротски, и проводила девушку в просторную столовую, которая в этот раз была полна гостей. Самого Баттенберга видно не было, и Поль растерялась, не зная куда себя деть среди всех этих пестрых, разряженных незнакомцев, общавшихся исключительно по-немецки.

Вокруг нее оживал готический роман, в котором она была пленницей. Чужой, среди всех людей. Вырванной из своего привычного мира. И от того Поль хотелось сбежать быстрее с праздника роскоши и гедонизма. Кусок не лез ей в горло, и она сидела за столом, испуганно озираясь по сторонам, пока услужливый слуга не предложил наполнить ее бокал разогретым вином.

Все присутствовавшие носили маски.

Поль мрачно усмехнулась про себя, что количество людей, скрывавших свои лица, в ее жизни превысило все допустимые нормы. Она без труда догадалась, что подобное требование для гостей было ничем иным, как жестом солидарности в адрес хозяина, вынужденного скрывать свое лицо постоянно. Но менее жутким от этого мероприятие не становилось, и Поль налегала на вино, позабыв даже о том, как пагубно на нее действует непривычный организму алкоголь. Ей нужно было забыться.

Когда девушка уже изрядно захмелела, появился Баттенберг в сопровождении какой-то дамы, настолько густо осыпанной драгоценными камнями, что даже смотреть на нее было больно, так они сияли в теплом свете множества свечей, горящих в помещении. Он бросил короткий, одобряющий взгляд в сторону Поль, и занялся своими гостями.

Кто они, эти люди?

Которые могут позволить себе щеголять драгоценностями, вкушать роскошные яства, петь и смеяться, когда другие погибают в лагерях, умирают от голода в разоренных деревнях, гибнут от ран на поле боя… Когда кого-то мучают в застенках, а кого-то казнят в газовых камерах… Как они могут позволять себе этот омерзительный беззаботный смех и незаслуженный праздник среди катящегося в бездну мира?

И что, черт возьми, они празднуют? Свою победу? Победу, которая означает, что все друзья и близкие Поль мертвы, что не осталось больше сопротивления, всех тех, кто пытался остановить кровожадные жернова войны?

Теперь Поль не могла избавиться от мыслей о том, что владей она куда лучше своими способностями, убила бы каждого из присутствующих, ведь вероятнее всего, они – цвет партийной верхушки Рейха. Распаленный алкоголем мозг вяло перекатывал эти планы, пока Поль не обдало отрезвляющей волной ужаса.

Неужели это она… с такой спокойной жестокостью думает о том, чтобы лишить жизней людей, которые ничего ей не сделали и на ее глазах не совершали никаких зверств, чтобы заслуживать такой участи? В кого она превратилась в этом проклятом замке? Стала, в конце концов, одной из них?

Поль выскользнула из-за стола, чуть менее грациозно, чем ей хотелось, чуть не опрокинув на свое роскошное платье недопитое вино, и бросилась сквозь анфиладу комнат на улицу. Ледяной воздух резанул по разгоряченным щекам, и девушка подставила лицо тихо падающим с неба снежинкам. Она вцепилась пальцами в холодные камни парапета и закрыла глаза, пытаясь вернуть своим мыслям ясность, и хоть немного совладать с бешено стучащим сердцем.

Каждый день здесь приближает ее к безумию, к крушению последних аванпостов ее силы духа… Сколько еще понадобится времени, чтобы она приняла милости Баттенберга и на следующем таком пиру лицемерно радоваться жизни, упиваясь своей властью и величием?

Поль распахнула глаза и перевела расфокусированный взгляд на военный кордон на дороге. Сегодня его было почти не разобрать за припаркованными вокруг черными, блестящими дорогими автомобилями. Что, если спрятаться за ними? Незаметно напасть на военных, угнать одну из этих машин и сбежать?

Поль и сама не заметила, как перешла от продумывания плана к действию. Она уже спускалась вниз по дороге, когда кто-то вдруг ухватил ее за руку. Прикосновение горячих пальцев к обнаженному запястью заставило девушку наконец-то ощутить весь холод царствующей вокруг зимы. Она медленно обернулась и чуть не потеряла равновесие, когда до ее заторможенного, распаленного алкоголем мозга дошло ошеломляющее осознание.

Перед ней стоял Рихард. И она не узнала бы его, если бы так долго и страстно не жаждала этой встречи. Поль впала в оцепенение. Ей показалось, что прошла целая вечность, пока она наблюдала за тем, как снежинки оседают на его черных волосах и непривычном белом мундире с серебряными эполетами. Белой была и маска на его лице.

Белый, серьезно?

Не будь она слегка пьяна и так ошарашена, она бы рассмеялась в голос. Нет, все-таки сильно пьяна. Вероятно, он просто привиделся ей, не мог же он в реальности изменить своему любимому черному цвету.

– Поль, - хрипло прошептал он, и голос был вполне настоящим. Пока Поль думала, что сказать – а ей столько всего хотелось сказать! – Рихард подтянул девушку к себе и сгреб в объятия, уткнувшись лицом в ее уже достаточно присыпанную снегом макушку.

– Ты жив, - вырвалось у Поль.

Конец первой части.