Любовные артефакты и прочие (не)приятности

— Кофе. Пусть Вартуша заварит. Где же он, кстати? Дома?

— Да-да, он умывался. Варт! Ва-арт, матушка пришла! Не слышит. Сейчас я его приведу!

Я со всех ног бросилась в спальню Варта, выудила из-под юбки артефакт, сплетенный из волос Варта, и завязала его под одеждой, спрятав от посторонних глаз. В воздухе передо мной возник зануда, пусть и ненастоящий Варт, но я неожиданно оказалась очень рада его видеть. Как будто даже соскучилась. По нему? Или по его хозяину?

— О, я снова с вами! — приветливо воскликнул лаборант.

— Т-с-с! — зашипела я, прижав палец к его губам.

Таким теплым и красиво очерченным… Тьфу! О чем я думаю?

Варт-два понятливо кивнул, и я, оставив его посреди комнаты, ринулась к шкафу, где, как я предполагала, висела одежда хозяина дома. Выудила шелковую рубашку темно-синего цвета, отлично подходившую к цвету глаз Варта. Кинула на кровать.

— Переодевайся!

— Интересное распоряжение, — прокомментировал зануда, но покладисто принялся расстегивать лабораторный халат и через пару секунд остался в брюках, явив мне обнаженный торс с поджарыми мышцами живота, крепкими плечами и мускулистыми предплечьями.

Зануде все равно, перед кем обнажаться, у меня же на миг перехватило дыхание. Нечасто доводилось вблизи любоваться на мужское тело. Отменное, стоит признать, мужское тело. Ну ботаник — полон сюрпризов!

Я отвернулась и уставилась в стену, чувствуя себя ужасно глупо, ведь смотреть на копию Варта — то же самое, что восхищаться картиной: картине без разницы, кто на нее смотрит.

— Готово! — сообщил Варт-два.

Я обернулась и сглотнула сделавшуюся вязкой слюну. Ну хорош, зараза. Шелк обтягивал широкие плечи, в вырезе рубашки виднелась жилистая мужская шея.

— У нас в гостях госпожа Ойтнер!

— Матушка?

— Да-да, так ее и называй! Ты должен приготовить ей кофе, а потом притворяться своим хозяином. Понял?

Варт-два сдвинул брови.

— М-м-м? Зачем?

— Так, ты давай не спрашивай, а выполняй! Это приказ!

— Хорошо, понял!

Я пощипала щеки, возвращая на них румянец, поправила волосы, нацепила на лицо счастливую улыбку и уверенной походкой вошла в гостиную.

— Варт уже готовит кофе!

— Даже не поздоровался?

— Он… немного волнуется… Из-за того, что мы с вами познакомились таким образом.

— Мой малыш! — умилилась матушка. — Волнуется! Как же вас зовут, милое создание?

— Кэсседи. Можно просто Кэс.

— Где вам удалось подружиться с моим затворником? Рассказывайте скорее. Я сгораю от нетерпения!

Глава 18. Дракона убить, живую воду спасти…

Варт

В сложившейся ситуации мне оставалось лишь одно. Вежливо посочувствовать хозяину лавки и отправиться домой несолоно хлебавши. Это я, собственно, и собирался сделать, но тут сыграла то ли усталость, то ли шок от недавнего падения, то ли крайняя степень разочарования… Ничем иным нельзя было оправдать мою вырвавшуюся фразу:

— И вправду, ужасно. Но все равно, вряд ли у вас была живая вода…

— Живая вода? — вскинулся хозяин лавки. — Вот ее особенно жалко. И пожалуй, пару сапфировых трансформаторов! Я ж говорю, в аккурат после поставки товара прилетела проклятая ящерица!

— У вас… была живая вода? Я правильно понял? — вот тут я почувствовал всю степень ненависти к “проклятой ящерице”. — Ох!

— Именно, именно “ох”! Все самые ценные ингредиенты утащил, мерзавец!

— Как… утащил?

Я-то думал, что дракон просто уничтожил ингредиенты, сжег их вместе с лавкой, но если он унес их в свое логово, то дело приобретало… Нет-нет-нет! Для верности я помотал головой. Не вздумай, Варт. Ни за что. Нет. Ты ученый, а не драконоборец! Так что прощайся и убирайся отсюда, покуда…

— Так я ж и говорю. Лапами загребущими прибрал и утащил, — грустно сказал бывший владелец живой воды (и нынешний владелец унылого пепелища). — В логовище свое смрадное. Он тут недалеко устроился, во-о-он в тех холмах. А так как тварина эта мерзкая ни скот, ни людей не жрет, только ювелирные и алхимические лавочки грабит, так никто ее прищучить не желает. Цель, мол, средства не оправдывает. Хотя если в упущенной прибыли считать…

— Ужасно, — с чувством согласился я. Уж я-то представлял, сколько стоит флакончик живой воды или, к примеру, тот самый сапфировый трансформатор. Особенно если заказывать сложную огранку.

— Во-о-от, вы меня понимаете, а этим чинушам из городской мэрии разве объяснишь? — хозяин лавки вздохнул, пошевелил кончиком сапога обгоревший камушек, а потом воззарился на меня с надеждой. — Может поможете, а?

— Я?

— Да. Наконец небо послало мне храброго рыцаря, который разбирается в ценности ингредиентов, — с горячностью проговорил погорелец.

— Ры… рыцаря? — кажется, рыцарем меня еще никто в этой жизни не называл. Вот ботаником и заучкой — тысячу раз. А еще затворником и вечным холостяком — это матушка заявляла каждый раз, когда мы виделись. Но чтобы рыцарем?..

— Смотрите, — собеседник нырнул куда-то под балку, потом выбрался оттуда весь в саже, с длинным чехлом в руках. И через мгновение достал оттуда… роскошный стреломет с хрустальным прицелом, судя по количеству калибровочных колец — одну из последних моделей. — Если хотите, то я вам это одолжу… или нет! Подарю! И флакон с живой водой отдам, если он уцелел. конечно, и вообще, что захотите… только если оно будет стоить не больше четверти общей стоимости от награбленного! А еще… Еще помогу законсервировать сердце дракона! Сами подумайте, многие ли могут похвастаться таким ингредиентом?

Тут бы мне твердо отказаться, но свежеобретенный отчаянный Варт зачем-то, в обход доводов разума, деловито спросил:

— А какого размера… этот самый дракон?

— Мелкий, вообще мелкий! Со свинью! Так что, показать вам дорогу к его логову? Он сейчас наверняка спит после налета, и если действовать быстро…

— Показывайте, — зажмурившись, сказал я, проклиная собственную наиглупейшую храбрость. Однако часть меня тут же возликовала: шансы Варта-драконоборца в сравнении с Вартом-ботаником в эксперименте “можно ли завоевать сердце Кэс?” изрядно повышались. Лишь этим можно объяснить тот факт, что через полчаса мы с Сахарком стояли перед расселиной, в которую вели следы самых что ни на есть настоящих драконьих лап.

Глава 19. Какая мать не узнает родного сына?

Кэс

Я присела на краешек кресла напротив матушки. Долго устраивалась и тянула время, придумывая нашу с Вартом «историю любви».

— Так забавно получилось! — заговорила я наконец, решив, что лучше всего будет перемешать правду и ложь — это мой излюбленный способ обводить людей вокруг пальца. — Мы в буквальном смысле столкнулись на улице. Я обычно на улице не знакомлюсь, но ваш сын повел себя так галантно, как настоящий рыцарь. Мы сами не заметили, как разговорились, и оказалось, что у нас с Вартом много общего. И вот мы здесь!