Люди и чудовища. И прибудет погибель ко всем нам

Элеон сразу заметила хозяйку этого места. Она сидела во главе стола на троне. Его спинка возвышалась над головами присутствующих и тенью словно пыталась объять всех. Жутью веяло от этой хозяйки. Она сидела бездвижно, устремив пустой взгляд вперед. Глаза ее были мертвые, покрытые белой пеленой. Поперек них до подбородка свисали две бисерные нити от рогатой шляпки в перьях. Элеон медленно подходила к столу. Она не могла отвести взгляда от этого жуткого создания. Веки хозяйки имели неприятный желтый оттенок, а губы гнили. Женщина казалась мертвой. Вот только ноздри ее вздрагивали — будто она учуяла что-то… Грудь наполнялась воздухом, а голова медленно поворачивалась, как у заводной игрушки.

Элеон и сама не заметила, как подошла к обедающим. Ту женщину звали Кукольник. Она была хозяйкой этого царства и подданные ее — сплошь демоны и бесы. Вот мужчина, покрытый черной кожей с ног до шлема. А это — монстр с выпученным наружу мозгом. Или же женщина со змеями в волосах. Были там и маленькие дети из хрусталя, древесины или же из ткани. Все в красивых костюмчиках.

— Еще одна кукла присоединяется к пиршеству! — провозгласила хозяйка.

Элеон замерла. Странное дело, умом она понимала, что должна бояться, но не испытывала страх. Только удивление.

— Да, это моя подруга — темный ангелок, — сказала Кукольнику деревянная Балерина и поправила темно-синий бант в черных волосах. — Милая, давай ко мне, составь компанию хозяйке нашего царства.

Элеон села за стол. Только теперь она заметила тень за своей спиной. Так вот почему ангелок и Госпожа Черные... Девушка убрала крылья, чем весьма удивила Балерину, но не Кукольника с другими монстрами.

Элеонора сидела ровно, не двигалась. Абсурдная реальность вокруг скорее напоминала кошмар. Вот — Кукольник, а вот — ее куклы. Одни из стекла, другие из металла. Работа искусная, порой только по мелким деталям понимаешь, что перед тобой неживое существо. И чем страшнее были монстры, тем более естественными они казались. А вот фарфоровые гномики и пуховой мишка — сразу видно, что искусственные.

Деревянная Балерина поглядывала на Элеон. А когда девочка это замечала, кукла виновато улыбалась. У нее были нарисованы карие глаза, бардовый рот. Элеон быстро поняла, что чудовища человека не видят. То есть видят и не видят одновременно. Они знают, что Элеон сидит за столом, знают какого цвета ее платье и что она пришла извне, но почему-то не отличают ее от куклы и не распознают выражения лица.

— Они умственно отсталые, да? — спросила Элеон у Балерины. — Считают, что я как вы?

Нарисованные глаза округлились от страха.

— Про кого ты говоришь, мое творение? — спросила Кукольник. Элеон вздрогнула и посмотрела еще раз на хозяйку.

— Про… стулья, — ответила Элеон.

Кукольник разразилась хохотом. Монстры тоже. У Элеон побежали мурашки по телу. Вдруг хозяйка смолкла. Ноздри ее снова начали вздыматься.

— Чудо-юдо! — вскричала она.

Все затихли. Перед столом появился полупрозрачный дворецкий.

— Что пожелаете, хозяйка? — спросил он, поклонившись. Как и прошлый раз, его сшитые губы не шевелились.

— Я чую, в зале еще есть гости — позови их к столу. Немедленно.

— Ваше желание для меня — закон, — сказал дворецкий и исчез.

Тут же он появился из-за угла. Следом за ним шли перепуганные дети. Живые. А рядом с дворецким уверенно шагал юноша, видимо, из аристократичной семьи, ровесник Элеон. Он был старше других ребят. Светло-голубой костюм, белая блуза, золотая кудряшка на лбу выбивается из хвостика. Симпатичный.

— Благодарю за приглашение, хозяйка, — сказал юноша Кукольнику и поклонился. — Это большая честь для нас — отужинать с вами. Мы, право, не ожидали такой любезности. Шли на репетицию Зимнего концерта. — Подросток исподлобья глядел на Кукольника. У него были ястребиные глаза, бледно-голубые. Хозяйка не отвечала. — Мы очень торопились на репетицию, — добавил юноша. Снова молчание.

Элеон заметила, как губы мальчика зашевелились, проговаривая ругательства. Юноша кивнул остальным — мол, не получилось уйти. Все сели за стол.

Их было пятеро. Двое совсем маленьких — пухлый мальчик лет четырех и слепая малышка. И еще трое — тот блондинчик с ястребиным взглядом и две светлые девочки возле него — постарше и помладше.

Элеон наклонилась и прошептала юноше:

— Вы тоже живые?

— Молчи, дура, — ответил он. — Она может обо всем догадаться.

Внезапно взгляд юноши стал обеспокоенным. Элеон повернула голову чуть вправо: оказалось, парень заметил, с какой жадностью четырехлетний мальчик рядом глядит на кушанье. Как странно, Элеон раньше не замечала блюд на столе — жутких и нечеловечьих. Монстры заглатывали их в пасти без разбора, лопали и кишки, и мозги, и тарелки, и вилки. Юноша вопрошающе посмотрел на Балерину. Она покачала головой и указала ему на стул, где лежала широкая конусообразная шляпа. С нее стекали капельки воды. Элеон поменялась в лице. Бенедикт... Она испуганно взглянула на Балерину — глаза куклы наполнились скорбью.

Он в еде. Они Бенедикта убили и едят. Элеон сидела, ничего не видя и не слыша. Это не может быть правдой. Не может. Внезапно Кукольник снова что-то почуяла, ноздри ее быстро шевелились, рот приоткрылся, выпячивая челюсть вперед.

— Ч-человек, — прошипела она и полезла на стол.

Тарелка с оранжевой жижей разломилась под рукой монстра. Бокал упал от ноги — красная жидкость растеклась по скатерти до самого конца стола. Кукольник принюхалась к мозгоголовому, прорычала, подползла на четвереньках к другому монстру, к третьему, четвертому. Дети переглянулись и тут снова обратили внимание на младшего мальчика. Он что-то жевал.

— О нет, Джудо, — прошептала одна девочка и вытащила у него изо рта кусок еды.

Кукольник не останавливалась. Ее ноздри вздымались, она ползла по столу, давя руками и коленями кушанье. Встала над Элеон, начала обнюхивать ее. Болезненно-желтые глаза глядели прямо на девочку и не видели ее, но нос Кукольника чуял запах, рот ее открывался и закрывался. Она вытащила свой язык, чтобы попробовать на вкус человечинку, но передумала и поползла дальше. Хозяйка принюхивалась к каждому и проходила мимо. И вот настала очередь Джудо.

Кукольник приблизила к нему свое бледное лицо. Старшенькая девочка крепко схватила малыша за руку, но мальчик, видя перед собой эти жуткие слепые глаза, встал. Кукольник вцепилась в его плечо.

— Ч-человек, — прохрипела она.

— Нет, — завизжал Джудо.

— Ч-человек! — воскликнула Кукольник и гнилым языком провела по его щеке. Ребенок снова завизжал.

Хозяйка спрыгнула со стола, схватила за шиворот мальчишку и потащила куда-то. Но девочка не разжала руку и потянула Джудо к себе, вскричав. Кукольник остановилась и снова начала обнюхивать девчонку, а стража повернулась в ее сторону. Холодный пот проступил на лице юноши. Он осторожно закрыл ладонью рот девочки и стал разжимать ее пальцы.

— Она и тебя учует, Вень. Тише, пожалуйста, — шептал он. — Пусти его. Мы потом его разыщем. Их слишком много. Пожалуйста, Вень.

Девочка обессилено разжала кулак. Кукольник отдала Джудо страже и сказала увезти его в мастерскую, а сама подошла к парочке. Девушка присмирела, как только увидела над собой это чудовище. Кукольник принюхалась к ней, затем к парню. Он не сводил с хозяйки ястребиных глаз — злобных и высокомерных. Кукольника это привлекало. Она уже наклонилась, чтобы облизать юношу, но тогда злость его сменилась страхом. Краем глаза мальчик еще видел, как уводят плачущего Джудо. Юноша побледнел, по лбу его скатилась капля пота. Слепая девочка в недоумении глядела по сторонам, не понимая, что происходит. Кукольник выпрямилась и улыбнулась.