Лжец великолепный

Помолчали. Гремя ложкой, Грэг размешивал сахар, я угощалась печеньем.

— Хочу тебе помочь, но не знаю, как, — сказала я после минутной паузы. — В каком направлении копать?

Грэг вновь пожал плечами, промычал что-то невнятное, неопределённое.

Конечно, какие уж тут идеи? С таким-то настроением.

— Знаешь, Дейдра, на «Ауштре» есть кто-то чужой, — неожиданно выпалил Грэг.

Я замерла, не донеся печенье до рта. Несколько секунд так и сидела — с зажатым в руке крекером, вытаращив глаза.

— То есть, я не утверждаю, что он постоянно находится именно на «Ауштре», — пояснил Грэг так, будто от этих слов становилось понятнее. — Вполне возможно, он появляется и на «Ксении». Но я его видел на «Ауштре».

— Кого ты видел? — по слогам произнесла я.

— Верзила, здоровый такой. — Грэг развёл руки в стороны, вероятно, прикидывая ширину плеч незнакомца. — Метра два ростом, не меньше. Острый длинный нос, большие наглые глаза. Волосы до плеч, светлые, почти белые. Уверяю тебя, у нас нет таких, это кто-то чужой!

Я вернула печенье в вазочку. Отодвинула от себя подальше.

Отлегло от сердца. Длинноволосый блондин, да ещё два метра ростом — это не Крис-Терри. Но в таком случае — кто? Не рано ли отлегло?

— Ты уверен? Может, кто-то из новеньких?

— Не-а. За последние полмесяца на станцию не поступали новые сотрудники — уточнял у шефа. Да и с какой стати новенький стал бы себя так вести? Неужели я так страшно выгляжу, чтобы от меня убегать?

— Убегать? Грэг, ты говоришь загадками, — возмутилась я. — Давай поподробнее. Во-первых, когда это произошло?

— Вчера… точнее — уже позавчера. Я весь день провёл на базе, монтировал оборудование. Ближе к вечеру в одном из дальних отсеков столкнулся с этим типом лицом к лицу. Видел его так же ясно, как тебя сейчас. Заметив постороннего в производственном помещении, я окликнул его — мол, кто ты такой? На что парень развернулся и кинулся наутёк — разумеется, насколько это возможно в условиях невесомости. Так бодро перебирал конечностями, отталкиваясь от всего, что попадалось на пути, я даже поначалу отстал от него. А когда прибавил, едва не разбил голову о перегородку, которую он захлопнул перед самым моим носом. Задраил её с той стороны. Пока я искал, как пройти в обход, он уже куда-то схоронился. Потыкался туда-сюда, но время было позднее, пришлось возвращаться на станцию.

— Камеры? — спросила я, но тут же вспомнила: на «Ауштре» ещё нет систем слежения.

— То-то и оно, — словно прочитав мои мысли, ответил Грэг.

— Возможно, кто-то из экипажа транспортника? Заблудился, потерял ориентир. Говорят, такое бывает из-за длительного пребывания в невесомости… — Не успела договорить, а уже осознала глупость сказанного.

Во-первых, космонавты с транспортного корабля не понаслышке знают, что такое невесомость. Никто из них не впадёт в смятение духа, испытав отсутствие гравитации. А во-вторых…

— Исключено! Хотя бы потому, что на этой неделе к нам прилетал лишь один транспортник — челнок, и было это в среду, а не в четверг. К тому же, согласно записям в журнале, никто из экипажа не покидал пределов судна.

— Да, верно, — припомнила: ведь сама интересовалась расписанием кораблей.

— Справедливости ради следует заметить, что в последние дни у нас были ещё кое-какие гости. Но тут тоже всё ровно — на «Корвете» кроме трупов никого не обнаружили, так ведь? — Вопрос не из разряда тех, что с подковыркой, Грэг просто ждал подтверждения. Формальный вопрос, запросто можно было обойтись и без него. Однако я замялась — вполне понятно почему.

— Н-нет, не обнаружили… — ответила через несколько секунд.

— Полицейских тоже смело отметаем. Отсутствие одного из них на борту катера коллеги сразу бы заметили, подняли бы шум, вернулись бы. — Грэг остановился, перевёл дух. — Отсюда вывод: чужак находится тут не меньше недели. Вообще, мне показалось, что он неплохо ориентируется в расположении помещений и коридоров. Это наводит на мысль о том, что он тут давно — месяц, а может быть, два.

— А еда? Чем он питается?

— Кто-то снабжает его всем необходимым, — зловещим шёпотом заключил Грэг. — Кто-то из наших с ним в сговоре. И это каким-то образом связано с тем, что произошло с Эриком.

— Это ещё почему?

— Я не верю в случайности. — Тон Грэга становился всё более загадочным, в интонациях проскальзывал некий мистицизм. — Сама посуди: в четверг днём я столкнулся с чужаком, а спустя несколько часов, в пятницу утром, кто-то спихнул Эрика с лестницы, причём обвинили меня. Разве это может быть совпадением?

— Ты преувеличиваешь. — Я попыталась улыбнуться, свести всё в шутку, но не получилось: хотя это и шло вразрез с принятой мною на вооружение концепцией Эрика-вруна, я уже почти не сомневалась в правоте Грэга.

— То же самое мне сказал шеф. Отмахнулся, не поверил, решил, что показалось, что я переутомился. Был занят чем-то другим, на меня, как всегда, не хватило внимания. Единственное, на что смог уломать шефа, это обследование сектора, в котором произошёл инцидент. Шеф даже выделил в помощь кого-то из строителей. Но затеи не суждено было сбыться: именно в то утро, когда мы должны были идти на «Ауштру», Эрик свалился с лестницы, и шеф тут же забыл о намерении произвести изыскания.

— Но как же так? По базе шляется кто-то чужой, а Белов так спокойно к этому относится?

— Говорю же — отмахнулся, не воспринял мои слова всерьёз. Обследование назначил для успокоения совести, как-то же надо отреагировать… — Грэг грустно улыбнулся. — Чтобы полноценно обследовать «Ауштру», двоих явно недостаточно: там такие площади, что можно спрятать целую дивизию.

— Нельзя спускать это дело на тормозах, — решила я. — Речь идёт о нашей безопасности. Завтра встречаюсь с Беловым, обязательно поговорю с ним на этот счёт.

Глава 20. Вокруг астрологии

Во время очередного восхода Земли я увидела, что тёмное неровное пятно почти исчезло: тень от Луны скрылась за земным горизонтом.

«Ауштра» пролетела над областью, где наблюдается солнечное затмение, и в лике планеты уже нет чего-либо необычного: просто бело-голубой полумесяц, подёрнутый лёгкой дымкой.

Представление закончилось, сотрудники потянулись из смотрового зала — небольшого помещения с обзорными окнами и мягкими удобными креслами.

Глядя на далёкую Землю, я думала о тех вещах, которых мы лишены тут, на станции. Покровительство, опека родины, нашей общей матери. Дети во Вселенной, я ощущаю незащищённость с самого первого дня как оказалась на «Ксении». Свобода, как у подростка, сбежавшего из дома. Свобода абсолютная, но двоякая, без каких бы то ни было гарантий.