Мадам Икс

Я до сих пор не совсем всё понимаю, но ничего не говорю. Мне и не нужно понимать.

Я выйду отсюда.

— Скажи что-нибудь, Икс.

— Честно говоря, я не знаю, что сказать.

— Ты взволнована? Напугана?

Я пожимаю плечами.

— Всего понемногу.

— Понятно. После того, через что ты прошла, я вижу, что ты испытываешь смешанные чувства по этому поводу.

— Смешанные чувства. Точно, — киваю я.

Я кажусь слабой, слегка несвязной. Всего слишком много, чтобы принять. Переварить. Слишком много мыслей, слишком много чувств, вопросов. Слишком много сомнений.

Я жду, выжидаю. Отвлечься было бы здорово. Но когда он поворачивается и смотрит на меня сверху вниз с такой большой высоты, его глаза кажутся далёкими и немного холодными. Расчётливыми.

— У меня сегодня много дел, Икс. Боюсь, я должен идти.

— Ты не... остаешься?

Я знаю, как это звучит, и почему. И я ненавижу это. Я ненавижу, что чувствую разочарование, что нуждаюсь в нём.

— Нет. Я не могу, но ты знаешь, что хотел бы, — холодный и расчётливый мужчина превращается в горячего и забавного. — Ты знаешь, что я хотел бы остаться, правда, Икс?

— Да, Калеб.

— Но ты понимаешь, почему я должен уйти.

— Да, Калеб.

Но, несмотря на заявление о неотложных делах, я чувствую эрекцию, прижимающуюся к моему животу, пока руками мужчина скользит по моим бёдрам и задирает подол платья. Он просовывает пальцы под резинку нижнего белья и касаются меня. Кружат и резко проникают внутрь, мощно вдалбливаясь всё глубже. Быстро, никакой игры или притворства.

Я кончаю в считанные секунды.

— Твой рот, Икс.

Я падаю на колени.

Он расстёгивает молнию и застёжку на сшитых на заказ брюках. Я чувствую вкус плоти. Мои руки и рот на твёрдой чистой мужской эрекции, а потом всё заканчивается, быстрее, чем я считала возможным, учитывая, как долго это может продолжаться при других обстоятельствах.

— Спасибо, Икс, — я слышу вздох, ослабленный мужской орган тут же спрятан. Несколько шагов, и дверь бесшумно распахивается. — Я пришлю кого-нибудь с подходящим для вечера платьем.

Я остаюсь на полу, стоя на коленях посреди гостиной, платье помято, помада размазана, волосы спутались от грубого захвата его пальцев.

— Хорошо.

— Не грусти, Икс. Я вернусь, и мы побудем некоторое время вместе.

— Всё в порядке.

— Икс, — отчитывает меня он, — в чём дело?

— Я не понимаю тебя.

Долгое молчание, дверь полуоткрыта, выражение лица скрыто в дверном проёме.

— Тебе и не нужно.

— Однако мне бы хотелось. Я стараюсь.

— Зачем?

Любопытство, странно острое, слегка нежное. Всё в одном слове.

— Я... ты тот, кого я знаю. То, что у меня есть. Всё, что у меня есть. Но я не знаю тебя. Ты не уделяешь мне много своего времени, себя самого. А когда это происходит... — я пожимаю плечами, не в состоянии сформулировать речь дальше.

— Судя по твоим словам, Икс... на это есть причина. Это предупреждение.

Шаг за дверь. Разговор окончен.

Но я слышу пять слов, вылетающих из моего рта опрометчивыми пулями:

— Я видела тебя. С ней.

— Икс, — рычит он и скалится.

— Та девушка. Она была расстроена. Она была зла на тебя. Я видела, как ты трахнул её, прямо там, в лимузине. Дверь была открыта, чтобы видели все. В том числе и я. И я знаю, что ты видел меня. Ты посмотрел прямо на меня и улыбнулся.

С какой стати я выгляжу настолько сердитой, настолько ревнивой и настолько сведённой с ума?

— Твою мать, Икс.

— Понимаю, что ничего не значу для тебя, Калеб, но обязательно было выставлять это передо мной напоказ?

Я безрассудна. Это безумие.

Дверь с громким хлопком закрывается. БАМ!

— Ты должна очень тщательно обдумать свои дальнейшие слова, Икс, — это произносится голосом, напоминающим острие скальпеля.

Мой подбородок упрямо поднимается вверх.

— Ты тоже.

Три резких и быстрых шага, краткое ощущение невесомости, и я оказываюсь прижатой к стене, как будто ничего не вешу, жёсткие бёдра вжимаются в моё тело, рука на горле перекрывает мне кислород, каким-то образом не причиняя боль.

— Давай проясним одну вещь. Ты принадлежишь мне. А не наоборот. Не стоит говорить со мной так, как будто я должен давать тебе дерьмовые разъяснения по поводу всего, что я делаю, или с кем я это делаю.

Я моргаю. Вижу звёздочки. Тьма обволакивает моё зрение.

— Ты понимаешь меня, Икс? — вопрос произносится так тихо, что почти ничего не слышно.

Я слегка опускаю свой подбородок, а затем вновь приподнимаю его. Меня отпускают. Задыхаясь я падаю на пол, кислород несётся в мой мозг сладким прохладным потоком.

Я едва замечаю, как моё любимое окно затемняется. Мои плечи опускаются, а голова повисает.

— Бл*ть. Икс, извини. Я погорячился, — взгляд прикован ко мне, — ты в порядке?

Я сижу, прислонившись к стене, руки раскинуты в стороны, колени неприлично раздвинуты, подол платья поднялся по бедру. Я задыхаюсь. Едва дышу. Не отвечаю. У меня нет сил.

Или смелости. Которую во мне задушили.

Я обнаруживаю, что мне очень не нравится, когда меня душат.

Мягкая поступь, огромное твёрдое тяжёлое тело присаживается рядом со мной. Он протягивает руку, чтобы коснуться. Нерешительно, нежно.

Меня передёргивает.

Рука исчезает.

— Бл*ть! БЛ*ТЬ! — последнее слово внезапное и пугающее.

Я дёргаюсь, не в состоянии обуздать свою инстинктивно пугливую реакцию.

— Прости, Икс, — рука ложится на моё плечо.

Я сижу очень, очень тихо. Напряжённо. Как замороженная. Глаза закрыты, челюсти сжаты, пальцы рук впиваются в бёдра. Я даже не дышу, пока рука и сопровождающее его присутствие не исчезает. И даже тогда, я могу сделать только медленный осторожный маленький вдох. Наблюдаю краем глаза. Шаги резкие и разгневанные. Двери рывком распахиваются, и закрываются с таким треском, с такой яростной силой, что рама трескается и разлетается в щепки.