Мадонна без младенца
Шрифт:
Кубок с теннисного турнира Кирилл не привез. Только посеребренную тарелку – за второе место.
– Да что ты переживаешь? – наперебой утешали его Аля и Виктория Арнольдовна. – Финал – это тоже замечательно!
Но сколько ни пытались подбодрить теннисиста, тот все равно выглядел до чрезвычайности мрачно.
Рассказал бабушке – когда пристала с расспросами, – что неважно себя чувствует. Мыл пол, поскользнулся на мокром, упал, ударился головой.
– Чистой
Но к жалобам внука на головные боли отнеслась серьезно. Отправила Кирилла к очередному своему знакомому – «лучшему в Калядине неврологу». Тот обследовал юношу, успокоил пожилую женщину:
– Если сотрясение мозга и было, то некритичное, в легкой форме. Организм молодой, сам справится.
Назначил Кириллу лекарства – безопасные, на травах – и уже через неделю молодой человек повеселел. Заверил бабушку и Аллу Сергеевну:
– Прошла голова! Вообще не болит!
На здоровье молодой человек больше не жаловался.
Но осталась еще одна странность.
Хотя прежде все время заверял Аллу Сергеевну, что в Калядине она в полнейшей безопасности, вдруг завел речь, что нужно быть очень внимательными и, если вдруг на горизонте появится Вера, просто не пускать ее на порог.
– Но с чего бы ей сюда являться? – удивилась Аля.
– Мало ли. Она у тебя вездесущая.
Кирилл отчего-то покраснел. Точь-в-точь, как в школе – когда она ловила его со шпаргалкой.
– Ты с Верой, что ли, встречался? – нахмурилась Алла Сергеевна.
– С чего вы взяли? – удивился юноша. (Чуть-чуть фальшиво.)
Когда Кирюша был учеником, Алла Сергеевна раскалывала его с легкостью, однако сейчас ничего вытянуть из парня не удалось.
Впрочем, тревога оказалась ложной.
Вера их горизонта не потревожила. Печаль Кирилла по поводу проигрыша финала тоже рассеялась. Он отправился на очередные соревнования. Аля – уже по традиции! – перед каждым кругом слала ему ободряющие эсэмэски. И Кирюша турнир выиграл!
Да еще и (рассказал, захлебываясь от восторга) заключил наконец договор с каким-то дядей Митей. Теннисным менеджером.
– Он кого попало под свою опеку не берет! – хвастался молодой человек. – Теперь уж точно у меня прицел на мировую элиту!
Счастливо улыбался бывшей учительнице:
– Это все вы, Алла Сергеевна! Только ради вас стараюсь! Я вам скоро кубок с турнира первой категории привезу. Совсем немного подождать осталось!
В Калядин Кирилл теперь не приезжал, вздыхал виновато:
– Никак не получается, вообще свободного времени нет. Дядя Митя мне всю систему тренировок изменил, помимо корта, каждый день ОФП, растяжка, массаж.
– И пусть себе сидит в Москве! – посмеивалась Виктория Арнольдовна. – Говорила я тебе: Кирюше моему только и надо служить прекрасной даме на расстоянии! Нам, правда, неудобство: сидим, как клушки, долгими вечерами без мужчины.
И
стала чаще звать в гости стоматолога Николая Алексеевича. Пару раз в неделю он у них бывал, это как минимум. Алле объясняла:– Нам веселее, да и ему нужно политическое убежище. А то у Николаши жена… вроде и нормальная, но, если с ней изо дня в день общаться, от тоски скулы сводит. Знаешь, она из таких, кто помешан на рюшечках, порядке, салфеточках и прочей белиберде.
Аля в присутствии «лучшего в стране стоматолога» почему-то ужасно смущалась. Все время казалось ей, что говорит глупости, ведет себя неловко, выглядит плохо. (Да и невозможно хорошо выглядеть, когда животик уже с изрядный арбуз.)
Врач же обращался с ней ласково, но слегка снисходительно. Будто с маленькой девочкой. «Ну-с, как сегодня наше самочувствие?» – Ни дать ни взять семейный доктор.
«Мне же он не нравится! Ни капли!» – убеждала себя Алла.
Но каждый раз, когда во двор въезжал эффектный ретро-«Даймлер», бросалась к зеркалу. Пыталась привести в порядок бледное одутловатое лицо. Расстраивалась. Смущалась. Торопилась в гостиную. Пыталась вести светскую беседу. Краснела под ласковыми взглядами пожилого доктора. И чувствовала, что запутывается окончательно.
Аля так и не появилась.
«Все, Василий. Не помог мне – теперь пеняй на себя», – хмуро заявила ему Вера.
И на следующее же утро в неуютный теперь дом Кузовлевых явилась лучезарная дама. Радостно, будто продавала биодобавки, заявила:
– Василий Петрович! К сожалению, в Московском деловом банке больше не могут ждать, когда вы вернете долг! Я хочу вместе с вами просчитать все возможные варианты его отдачи! Не волнуйтесь, мы вместе придем к обоюдовыгодному решению! Скажите, какого года выпуска ваша машина?
– Пятилетняя «Вольво», – усмехнулся Вася. – Битая.
И, предваряя дальнейшие расспросы, оттарабанил:
– Земельных участков, дач, недвижимости за границей тоже нет. Ни у меня, ни у жены.
– Но у вас ведь есть квартира! – Особа продолжала заученно улыбаться.
– Есть, – пожал плечами Василий. – Но это наше единственное жилье, выписываться нам некуда. Да и супруга на продажу согласия никогда не даст.
– А у ваших родителей жилплощадь имеется? – не сдавалась коллекторша.
– У матери однушка. Меня, может, и согласится зарегистрировать, но жену с дочкой – ни за что. У тещи половина старого дома во Владимирской губернии.
– Ну, это все не проблема! Куда вас прописать, мы найдем, – радостно отозвалась дама. – И согласие жены на продажу квартиры… м-мм… тоже организуем. Просто дешевле получится, чем рыночная цена, но совсем ненамного.
– Нет уж, – нахмурился Василий. – Такой вариант меня не устроит. Допустим, я продам квартиру. А нам с семьей, что ли, на улице жить?!