Мадонна без младенца

…Она, конечно, не слышала, как тихонько затворилась дверь ее бывшей квартиры. И никак не могла предположить, что сейчас – пока они с дочкой едут в лифте, выходят из подъезда, садятся в машину – восточная дама, ныне живущая в ее доме, говорит по телефону. О них.

– Она приехала. Да, беременная. И вместе с ней дочка. Да звала я их к себе! Не пошли. Решили к какой-то Мухе ехать. Вроде ее подружка по больнице.

* * *

Вера ворвалась в кабинет без стука. Позвонить, предупредить, что едет, даже в голову не пришло.

Милена не выносила бесцеремонности, но что было делать? У Веры Бородулиной с их клиникой ВИП-контракт. А он в России, к сожалению, в себя включает возможность открывать дверь ногой. Да и жаль тетку. В бизнесе чрезвычайно успешная, а с детьми – никак не везет. Предыдущая суррогатная мать оказалась инфицирована и погубила младенца. Нынешняя, уж казалось бы, подружка из подружек, интеллигентное, милейшее создание – исчезла.

Милена не знала, что произошло между Верой и Аллой. Только гадать оставалось: зачем исполнительнице было нужно бросать мужа, Москву и скрываться в неизвестном направлении с чужим ребенком.

Бывает, конечно, что суррогатные мамаши взбрыкивают. Но сценарий всегда один: дамы отказываются передавать биологическим родителям уже рожденного младенца. Пугают, что запишут его на себя. Ситуация неприятная, но решаемая. Кому-то приходится приплатить, других – достаточно припугнуть. Но чтобы женщина сбежала еще на этапе беременности, да к тому же не выдвигала никаких требований – такое в практике Милены было впервые.

Но, судя по взбудораженному Вериному лицу, окончательно исчезнуть исполнительнице не удалось.

Бородулина начала с места в карьер:

– Что бывает, если роды происходят на тридцать четвертой неделе?

– Ребенок будет недоношенный. Но это некритично. А что, Алла Сергеевна рожает? – испугалась Милена.

– Даже не думает, – успокоила Вера. – Но я хочу, чтоб она родила. Как можно быстрее.

Лицо упрямое, голос срывается.

– Зачем? – спокойно поинтересовалась Милена.

– Затем, что я не могу больше за ней гоняться по всей стране, упрашивать и умолять, – повысила голос Вера. – Я нашла ее. И хочу – пока она снова не смылась – получить то, за что заплатила. Своего ребенка.

Не понравился Милене Верин тон. Слышались в нем отчаяние, истерика. Даже безумие.

– Как вы себе это представляете? – мягко произнесла врач.

– Кладем ее в роддом. Стимулируем или делаем кесарево – это уж на ваше усмотрение. Забираем ребенка. Все, – оттарабанила Бородулина.

И снова упрямо повторила:

– Я не желаю ждать еще шесть, или сколько там положено, недель. Мне нужна моя дочь – сейчас.

…Можно, конечно, ей объяснить, что на вес золота не только недели – каждые лишние сутки в материнской утробе. Привести статистику про нарушения зрения, слуха, опорно-двигательного аппарата, нервной системы у недоношенных детей. Только Милена однажды уже пыталась советовать Вере не брать в суррогатные матери подругу. Но чем больше отговаривала, тем тверже та стояла на своем.

К тому же – еще одно несовершенство! – в договоре, что заключен между Верой и их медицинским центром, такая ситуация не предусмотрена. Ни ей, ни юристу даже в голову не пришло, что заказчик может настаивать на досрочных родах. А что не запрещено – то, получается, разрешено.

Нужно потянуть время, подумать.

– Где Алла Сергеевна сейчас? – поинтересовалась Милена.

– В детской больнице, – хмуро отозвалась Вера. – У нее у старшей дочери онкологию подозревают.

И заверила:

– Но вы не волнуйтесь. Чего бы там с ее дочкой ни было, никуда она не денется. В роддом – какой скажете – я ее доставлю. Придумаю, как. Ваше дело только роды принять.

* * *

Але всегда казалось: уж она-то, школьная учительница, к суматохе привычна. Действительно, умела разговаривать по телефону, не обращая внимания на окружающий шум и визг, не теряться, когда к ней обращались с вопросами одновременно человек пять.

Но сейчас, оказавшись в доме у Мухи, Алла поняла: она понятия не имеет о том, как выживать в постоянном стрессе.

Трое младенцев (две девочки и мальчик) плакали всегда хором. А еще, тоже одновременно, срыгивали, пачкали подгузники, мучились от колик. К тому же – обычное дело для тройняшек! – страдали от аллергии и спали вместо положенных по возрасту девятнадцати от силы восемь часов в сутки. Да и то не подряд, а вразбивку. Час спят, другой – кричат.

Но Муха оптимизма не теряла.

– Зато не надо думать, как похудеть! – жизнерадостно заявила она. – Я с ними так набегиваюсь, что уже восемнадцать килограммов сбросила!

«А я еще смею себя жалеть, что жизнь тяжелая, – виновато подумала Аля. – Вот кому несладко приходится!»

Муха каждое утро начинала с того, что замазывала под глазами огромные синяки – но при этом просто излучала оптимизм. Всех окружающих старалась поддерживать. Настеньке тут же поставила «диагноз»:

– Нет у тебя никакой опухоли!

И Алле пророчила, что скоро родится здоровый ребеночек и муж найдется – «нормальный, не то что твой – рыба ледяная», и с работой все будет феерично: «Не распыляйся ты на учеников, лучше открывай сразу курсы! Собственная методика преподавания английского языка. В Москве, может, и не пробилась бы, конкуренция велика, а в провинции – очередь встанет!»

– Или (идей у Мухи было через край) наплюй на свой Калядин. Оставайся у меня. Будешь за то, что в моей квартире живешь, ха-ха! – по два часа в день мне с детьми помогать. А я по маникюрам, по фитнесам!

И видно было: совершенно искренне приглашает. Никогда не упрекнет, что Аля с дочкой свалились, как снег на голову, глубокой ночью, заняли чужое жилье, требуют внимания.

Действительно, везет ей в последнее время на хороших людей! Виктория Арнольдовна звонит по несколько раз в день, просит:

– Возвращайся скорее! Я тебя очень жду.

И Кирилл рвется в бой:

– Алла Сергеевна, я вас и возить везде готов, и вообще: любое, что надо, сделаю – только скажите!

Но пока что Але нужно лишь одно: чтобы опухоль на Настенькиной коленке оказалась безобидной гемангиомой.

Обнадеживать в детской больнице ее не стали:

– Нужно девочку класть, опухоль удалять, делать биопсию. Минимум неделю это займет. При благоприятном раскладе.

Спасибо, хоть условия оказались получше, чем в Калядине, и не в коридоре разместили.