Маджонг

В левом нижнем углу несостоявшихся «Вулканов» Семенов разглядел едва заметный курсив: Wolfg Joseph Kadoriza del Lincij.

— Кадорица, — повторил он, глядя на приближавшегося к нему Бидона, пылавшего свежевыкрашенной шевелюрой. — Кадорица. Кирилл, кто такой Кадорица?

— Впервые слышу, — ответил Бидон, повертев в руках гравюру, и не соврал.

Если бы эта гравюра была груздем, он знал бы о ней все: кто рисовал, кто резал, что значат надписи и что — рисунок. Но квазивулканы он вывесил на продажу в том виде, в каком гравюра выскользнула неделю назад из-под супера какого-то черно-белого альбома. Даже в рамку не вставил. Его интересовали только грузди.

— Сколько же ты хочешь за гравюру… как его… Кадорицы? — Енот встал за Бидоном, разглядывая находку через плечо хозяина павильона.

— За сто гривен отдам, — Бидон пожал тем плечом, через которое заглядывал Енот.

— Варвар, — довольно буркнул Енот Семенов, сунул Бидону деньги, взял гравюру и тут же исчез.

Бидон похрустел сотней и отправился в свой угол, но прежде чем взяться потрошить новую книгу, глянул на стену, с которой Семенов пару минут назад снял гравюру. Без Кадорицы на стене было пустовато. Размышляя, что бы повесить на его место, Бидон вернулся к стене. Он прошелся вдоль стеллажей и тут заметил на полке с книгами чью-то кожаную папку.

«Енот забыл, наверное, — подумал Бидон. — Или не Енот».

Папку мог забыть кто угодно, мог даже кто-то, кого Бидон не знал. Зашел человек, порылся в книгах, не купил ничего и ушел. А папку забыл. Как-то был случай, у Бидона ребенка забыли. Мальчика. Ребенок оказался привычным.

— Меня папа уже четвертый раз забывает, — гордо сказал он озадаченному Бидону. — Один раз в троллейбусе забыл, один раз у себя на работе, потом летом на пляже, — старательно перечислял мальчик, — и вот здесь.

— И что? Он тебя потом долго искал? Тебя обычно быстро находят?

— Когда как, — покачал головой забытый мальчик. — В первый раз хуже всего было. Пока нашел депо, пока меня… Вы не волнуйтесь, он сейчас придет. Дойдет до метро и там вспомнит. А может, даже раньше.

Забытая папка оказалась увесистой. Бидон отнес ее к себе в угол и начал аккуратно перебирать содержимое. Аккуратно, на случай, если хозяин, например Семенов, все-таки заявит свои права на папку. Бидон знал, что Семенов собирает гравюры, но гравюры — это одно дело, а грузди — совсем другое. Вероятность найти груздь среди содержимого папки казалась ничтожной, но было бы глупо не посмотреть, что же пришло ему в руки.

Под исписанными листами бумаги Бидон обнаружил большой почтовый конверт. Еще раз глянув в сторону входа, он решительно выдернул конверт из папки и, холодея пальцами в предчувствии удачи, вытряхнул из него книгу. Кожаный тисненый переплет, золотой обрез. Бидон быстро перелистал книгу и тихо взвыл от острого и мгновенного счастья. Это был альбом немецких акватинт начала XIX века. Пасторальные пейзажи Южной Германии, горы, озера, замки. Сказочные, невероятные грузди… Бидон не мог и ни за что не вернул бы этот альбом ни Еноту, ни кому другому. Сейчас у него не было времени разглядывать сокровище, но время еще будет, и его будет достаточно, поэтому Бидон немедленно бросился уничтожать следы похищения.

Папка с содержимым полетела на пол, под грязный деревянный поддон, а альбом он сунул в пластиковый пакет и затолкал в щель между двумя стеллажами. Щель забил какой-то старой тряпкой.

Чтобы убедиться, что в павильоне все это время никого не было, Бидон не спеша пришел к выходу. Никого.

Возле двери ему встретился запыхавшийся Енот.

— Кирилл, — бросился Енот к Бидону. — Я у тебя папку забыл.

— Правда? — равнодушно переспросил Бидон. — Давай поищем.

— Ты же помнишь, — Енот подбежал к стене, на которой каких-то пятнадцать минут назад еще висели «Вулканы» Кадорицы, — я стоял здесь, перед гравюрой. А папку положил сюда, — Енот развернулся и протянул руку к одному из стеллажей. Там ничего не было.

— Пусто! — отчаянно крикнул он.

— Пусто, — пожал плечами Бидон и направился к себе в угол.

— Я еще поищу, — безнадежно простонал ему в спину Енот.

Бидон, не останавливаясь, равнодушно двинул плечами.

Какое-то время до него доносилось бормотание Енота: «Стоял здесь… тут гравюра… сюда… может, тут.» Потом бормотание сменилось мычанием, и Бидон уже не разбирал слов. Он бросил пару старых картонных ящиков на поддон, под которым валялась папка, и привычно взялся перебирать книжные лохмотья.

Енот подошел тихо и встал в проходе между стеллажами.

— Ее там нет.

Бидон устало глянул на него и, не говоря ни слова, продолжил возню с книгами.

— Нет там моей папки, — громко повторил Енот и уткнулся взглядом в Бидона.

— Значит, в другом месте оставил, — посочувствовал Бидон.

— Не было никакого другого места, — немедленно отбросил эту версию Енот и шагнул к Бидону. — Я дошел до метро и тут же вернулся. Нигде не останавливался. Другого места не было, ты понял?!

— Может, кто-то заходил и прихватил. Сейчас же знаешь как. А я мог и не заметить, мне отсюда не все видно. Сам посмотри.

— Звездочётов. — Казалось, Енот даже не слушал Бидона. — Урод ты крашеный! Ты куда пап ку дел?

— Да ты что?.. — вскочил и попятился Бидон. — Ищи! Ищи. Разве я тебе не даю?.. Пожалуйста. Я ее не видел даже, этой твоей папки.

— Врешь, скотина, я чувствую, что она где-то у тебя, — взревел Енот и бросился на Бидона.

Бидон чудом выскользнул из-под его руки и метнулся за стеллаж.

— С ума сошел?! — завизжал он оттуда. — Не знаю никакой папки.

— Сейчас узнаешь! — Енот начал раскачивать стеллаж, за которым скрылся Бидон. Всего через минуту стеллаж со страшным грохотом обрушился. Бидон взвыл.

— Я тебе этого не оставлю!.. Я тебе не оставлю, писатель хренов! — вопил Бидон уже из-за соседних полок.

— Это я тебе не оставлю, — тихо процедил Енот и взялся раскачивать второй стеллаж. — Груздей ему захотелось. Грибник с Петровки!

— Молчи! — оскорбился за груздей Бидон. — Что ты в этом смыслишь?

Второй стеллаж рухнул с сухим деревянным треском, подняв грибовидное облако пыли. Енот собрался перейти к третьему и тут чуть не наступил на пакет, который только что выпал из щели. Сквозь тонкий матовый пластик проглядывал золотой обрез альбома с немецкими акватинтами.

— Так, — хрюкнул Енот, перелистав альбом и убедившись, что все страницы на месте. — Так. Бидон! А альбом-то я уже нашел. Я же знал, что папка у тебя, скотина ты тупая. А ты врал. Так что, вернешь остальное?