Маг Азидал. Война

Стоило мне глянуть в котелок, и увидеть как в горячей воде расправляется знакомые белые листья, похожие на ромашку, как холодок внутри прошелся.

– Это же Зимнелистник?

Не особо редкое, но удивительное растение, цветущее только под снегом. К аромату летних трав из котелка, будто на лугу оказался, добавилась легкая нотка меда. Ну точно... Стражник просто кивнул, не отвлекаясь от обзора земель за рекой.

Ох, черт, вот уж эти бабушкины рецепты, развелось народных травников! По аромату понятно, что делает отвар, успокаивает нервы, но бодрит, отбирая желание спать. Для часового ночью самое-то, но есть одно больше "но".

– Ты знаешь, что он ядовитый?

– Что?
– стражник вздрогнул, резко повернул голову на меня.
– Я этот отвар часто пью. Еще не отравился.

Недоверчивый тон мне не понравился, приходится объяснять.

– Он не особо опасный, яд накапливается медленно, и трудно выводится из тела. Если перебрать, то мигом околеешь. Если ты добавляешь только по цветку... Ну, думаю от разика в неделю ничего не будет.

– Что-то такое припоминаю, - бледнеет на глазах мужик.

– Тебе кошмары не снятся? Бессонница, отдышка? Небось почти каждую ночную смену хлебаешь?

– Ага, - сглотнул стражник, глядя на котелок, как на ядовитую змею в сапоге.

– Ну, тогда все, мужик, - сочувствующим тоном вещаю: - Отбегался ты.

Во-о, проняло. На глазах выражение лица меняется, губы поджимаются, в глазах недоверие, страх, зажмурился крепко, помотал головой.

– Можно же исправить, граф? Лечится?

Пара секунд, в отместку за недоверие, наверняка кажутся бедняге годами.

– Тебе до конца смены сколько?

– Меньше часа, - убито отвечает часовой.

– Ладно, сам постою, - хмыкнул я, отобрав ложку для помешивания.
– Дуй к Рамлоху, он из магов, он в Алхимии не бог конечно, но противоядие тебе сварганит.

– Спасибо, - с чувством выдохнул страж.
– А это который?

– С косичкой такой, - помахал ложкой в воздухе, отвлекаясь от котелка.
– От него еще травами за горизонт пахнет, найдешь.

Часовой рванул так, что я испугался за мужика, как бы с лестницы на льду не грохнулся. С Рамлохом я знаком шапочно, но с чувством юмора у него вроде неплохо, шутку поддержит. А мне в награду бесплатный отвар, с неплохим запахом и наверняка вкусом. Про яд я не шутил, если бы он месяц этот отвар хлебал каждый день, точно бы окочурился, бессонница это уже паршивый признак.

Часовой, даже имя которого не узнал, оставил не только котелок с отваром и ложку, но и небольшую кружку из дерева, сиротливо стоящую под жаровней. А может, и не его, а общая для всех, вместе с котелком. Да, наверное так и есть, ну хорошо хоть не бурдюк с вином передают по смене.

Я дал отвару хорошенько провариться, а когда все травы осели на дно, аккуратно снял с огня тонкими тонями из маны. Железные бока коснулись снега на земле, зашипело, осталось дать остынуть и немного постоять. От жаровни прет жар, согревая левый бок, подкинул немного угля из небольшого ящика рядом, а то из-за ветерка быстро прогорает.

Я как раз разливал отвар в чашку, как позади застал знакомый голос Малагора, отдающий доброй насмешкой.

– Чего стражников пугаешь, Азидал.

Малагор вышел со спины, как невесомый призрак, легкой походкой, на лице улыбка, кивнул:

– Утро доброе.

А я сначала из чаши отхлебнул, зажмурился от сладкого привкуса с горчинкой, тепло ухнуло в желудок, заполнило до кончиков пальцев. Горчит конечно, не для детей, но согревает будь здоров. В голове прояснилось, спать мигом перехотелось. Отличный отвар! Надеюсь, Рамлох выболтает рецептуру в точности.

– Доброе, - почти проурчал в ответ.

– Чего гадость всякую хлебаешь?
– хмыкнул Мастер Мощи.
– Еще и самопальную из черт пойми какой дряни.

– Эй, неплохая штука.

– Дай-ка.

Малагор нагло вырвал кружку из рук, щедро отхлебнул и тут же выплюнул за стену.

– Фу, ну и гадость!
– отплевывается маг.
– Как ты это пьешь?

– Хе-хе-хе...

Под ехидным взглядом, Малагор все же решился хлебнуть еще разок, показать мужика, но не выдержал, выплюнул ценную жидкость за стену. Еще и кружку туда опорожнил одним взмахом.

– Мерзость, - припечатал маг.

– Да ладно тебе, - пожал я плечами, забирая кружку и наливая себе еще порцию.
– Я еще совсем недавно снег с радостью грыз, особенно в первые деньки после плена. Мне сейчас и говно волколака - нектар божий.

– Хм, - с неразборчивой эмоцией выдал Мастер.

Стоим, молчим, только от меня довольные прихлебывания слышно, да треск углей в жаровне. Внимание привлеки окрики со двора, там подгоняет воинов Ландик, этот звериный рев вместо голоса я везде узнаю. Воины в сером таскают бочки на телеги, запрягают лошадей.

– Чего это они?

– Горючее масло, - кратко выдал Малагор, но под выжидающим взглядом сжалился и объясняет нормально: - Закладки масла делать будут. Ловушку в деревне готовить. Как только войска врага зайдут мародерствовать, или даже разместятся в домах, тут-то все и подпалим.

– О, - только и смог ответить я, понимая задумку.
– О-о, да ладно?! И барон одобрил?

Перед глазами так и встает недобрая картина, алые отсветы на стенах крепости, а под стенами огромный пожар, пожирающий дома и людей заживо...

– Шадовид сам предложил, - хмыкнул невесело маг.
– Все равно раздолбают на лестницы или еще чего, а так хоть поджарим сколько-то народу.

– М-да...
– хлюпанье отваром, что так действует на нервы окружающим.

– В Пакараме так и воюют, Азидал, - с грустной нотой поведал Малагор.
– Там деревни больше года не стоят. Особенно вблизи замков. И чаще всего, виноваты отнюдь не колдуны.

– Надеюсь, народ нам за такое в спины не ударит...

– Все уже обговорено, - успокоил собеседник.
– В Лесной готовят древесину на стройку, да и из Белого Сада подвезут, новую быстро поставим. Староста Приречной поворчал, да под Шадовидом не забалуешь, одним взглядом заткнул. Так что все будет хорошо. Только бы войну эту побыстрее закончить, или хоть врага от границы отбросить.

– Да, хотелось бы, - тихо ответил я.

Кружку на место, остатки отвара вылил за стену, пара белого целая гора вместе с отваром вниз ухнула. Хорошее настроение, что копилось с утра, быстро испортилось. Впереди нас не ждет ничего хорошего, один огонь, кровь и смерть, потери и гнев.

К войне можно привыкнуть, а в этом суровом мире она почти не утихает, давая лишь передышки для роста новых поколений на растопку, но чтобы войну полюбить, надо повредиться разумом.

– Скажи, - тихо спрашивает Малагор.
– Как ты выбрался?