Магически и не только… одаренная семерка и их декан

— В том-то и дело, что мне нет оправдания, — монотонно, почти скучая, сообщила Кэссиди. Однако, заметив, как взметнулись вверх брови подруги, добавила в голос виноватых ноток и объяснила: — Я ведь знала, что ты всё забудешь, как только у тебя закончится приступ. И я должна была догадаться, что дело в платье. Но я не догадалась.

— И каким образом ты должна была догадаться, что дело в платье? — заинтересовалась блондинка.

— А таким, что ты перестала рыдать в ту же секунду, как только я у тебя его отобрала, — объяснила Кэссиди.

— Хммм… — задумалась Лорел. — Ану-ка дай-ка мне его ещё раз, — попросила она. И не дожидаясь, пока Кэссиди протянет ей платье, сама протянула к нему руки. Потрогала. Снова задумалась.

— Ну? Ну что? — спросила Кэссиди, ловя себя на мысли, что в своём обычном состоянии она, пожалуй, даже ответа на дежурное: «как дела?», ожидает с большим нетерпением.

Лорел цокнула языком, закусила нижнюю губу, потом облизнула её.

— Я-а не уверена, — наконец изрекла она. — Но мне, кажется, что что-то изменилось…

— В тот момент, когда я отобрала у тебя платье?

Блондинка снова задумалась, пытаясь привести мысли в порядок. Вслед за чем, отрицательно покачала головой.

— Ннне совсем, — неуверенно произнесла она. — Изменения произошли чуть раньше… Я помню, как взяла в руки это платье и БУМ!!! Меня подхватил холодный ветер. Настолько холодный, что мне, показалось, словно душа моя превратилась в вымораживающий меня изнутри кусок льда.

Ветер же между тем не утихал, а становился лишь сильнее и холоднее, пока не превратился в самый настоящий ураган. И ураган этот вместе с моей заледеневшей душой уносил в пугающую беспросветную тьму также и другие похожие на льдинки-искорки души.

Их надрывный крик и мольбы о помощи были столь душераздирающими, что в какой-то момент я ощутила, что заледеневшая душа моя начала рассыпаться на части…

Пожалуй, правильнее даже будет сказать, крошиться. Она начала крошиться.

Мне, и в самом деле, казалось, что с каждым новым криком о помощи от моей души отваливается новый кусок.

Я не знаю, что испытывает человек, сердце которого разрывается на части прямо у него в груди, но мне, кажется, только что я испытывала что-то подобное. Потому что это было непередаваемо и бесконечно больно.

А потом вдруг подул тёплый ветер… И, хотя холод сразу не отступил, а продолжал нас терзать и мучить, мы все: и я и другие души вдруг поняли, что нас кто-то спас. И я думаю, что нас спасла ты!

— Я?! — скептически указала на себя девушка. — Тем, что отобрала у тебя платье?

— Кэсси! — прикрикнула на подругу блондинка. — Говорю же тебе не в платье дело! Точнее, не только в нём! Думай, что ещё ты сделала такого, что могло бы изменить будущее?!

Кэссиди задумалась, перебирая в голове события нескольких последних минут.

Так ничего и, не вспомнив, она решила, что одна голова хорошо, а две лучше: и потому подробно, от начала и до конца, изложила подруге, чем занималась и о чём думала под душем, как услышала вопль и как ринулась её спасать. А заодно, чтобы уж точно ничего не упустить из виду, рассказала также и о своём проклятом даре и о заклинании «Индифферентности».

О том, правда, что дар ей распечатали буквально несколько часов назад и всю предшествующую и сопутствующую этому событию историю — она не рассказала, но только потому, что точно знала, арест её родителей и убийство Агейра Вегарда уж точно никак не связаны с сиреневым платьем.

— Вот оно! Мне, кажется, что дело в заклинании «Индифферентности»! — уверенно заявила баньши. — Я думаю, что именно потому, что ты теперь не подвержена эмоциям, будущее и изменилось!

— А-а платье? — озадаченно уточнила Кэссиди.

— Платье…хммм… — задумчиво повторила вслед за ней баньши. — Платье… Если, конечно, очень хочешь, то можешь надеть, — разрешила она.

— Но ты сама бы ни за что его не надела, — догадалась по выражению лица блондинки Кэссиди.

— Нет, я нет, — честно призналась та. — По крайней мере, не сегодня. Это не предчувствие, нет, — поспешила заверить она. — Просто… — она замолчала, подбирая слова.

Кэссиди кивнула.

— Тебе будет спокойнее, если я надену, что-нибудь другое, — подсказала она. — Значит, на том и порешили: я надену что-нибудь другое!

Глава 31

— Ну вы скоро уже? — в который раз за последние три минуты нарочито страдальчески простонал призрак, прижимая призрачную ладонь ко лбу и наигранно утомленно прикрывая глаза. — Или вы думаете, что у главы внутреннего периметра университета других, более важных, дел нет, кроме как при вас сиднем сидеть и ждать пока вы красоту наведете? — одновременно ехидно и спесиво риторически опять же далеко не в первый раз поинтересовался он. Точнее девушки думали, что вопрос риторический.

Понимая, что ссориться со своей единственной надеждой на то, чтобы выбраться из комнаты, не в их интересах, Кэссиди и Лорел в ответ лишь тяжко вздохнули. Но, а что им ещё было делать? Не повторять же в пятый или шестой раз, что их пять минут, о которых они попросили, как только призрак появился — ещё не истекли. Ибо для их же нервов было спокойнее, не на разговоры время тратить, а на то, чтобы быстрее привести себя в порядок.

— Вы даже представить себе не можете, как здесь до моего появления царило беззаконие! Заявил вдруг призрак, очевидно, устав намекать недогадливым студенткам, на то, чтобы они расспросили его о тех, важных делах, которые у него есть. — Местные духи прозябают в абсолютном рабстве. Их угнетают все кому не лень! Даже первокурсники! — воинственно потряс он бородкой. — В вашем университете, чтобы вы знали, у призраков одни только обязанности и никаких прав! Каждый практическое занятие по развеиванию для них — это пытка! Да и призыв тоже — то ещё издевательство! Только несчастный призрак приляжет отдохнуть после вызова, и тут бац — его вызывают снова! И порой по десять-пятнадцать раз подряд! — вдохновенно вещал Непревзойденный о тяжкой доле своих собратьев по загробному существованию. — И это я говорю не о зловредных, приговоренных к посмертной каторге, духах, а о тех, которые подписали с университетом контракт и честно работают учебными пособиями уже не одно столетие! Вы их видели?! Вы видели, до чего вы их довели?! Они ходят в каких-то отрепьях! Они стонут и причитают! Они гремят цепями!!! Это недопустимо?!

Поспешно застегивающая сапоги Кэссиди всё же не выдержала и возразила.

— Но я разве им не нравится пугать? Я просто всегда думала, что и то, как выглядит и ведет себя призрак — это его личный выбор?

При этих её словах глава внутреннего периметра университета снова застонал. Но на этот раз уже искренне.

— Не сыпь мне соль на раны! В том-то и дело, что им-то как раз нравится! Всем всё нравится! Кроме меня одного, потому что мне этих скоморохов и пугал огородных, которые только и умеют, что паясничать, буффонить и мелко пакостить — нужно каким-то образом превратить в серьёзных и ответственных духов, которым я мог бы доверить охрану жизни студентов. А вы их довели до полного душевного и личностного разложения!

— Ну допустим не мы, — возразила Лорел. Однако под одновременно оскорбленным и презрительным взором призрака мгновенно изменила свои показания. — Не только мы, я имела в виду.

— Знаю! — мрачно кивнул Непревзойденный, — Знаю, что проблема не только в вас, а гораздо и гораздо шире! Ладно, — махнул он рукой и отворил перед девушками дверь комнаты. — Прошу! — галантно склонился перед девушками, пропуская их вперед. Однако уже в следующую же секунду оказался впереди них и тоном сержанта проинструктировал: — Дверь закройте сами и следуйте за мной! И не отставить!