Магическое ателье леди Кейт

Так это и есть шериф? Тот самый? Отлично. Только его здесь и не хватало.

Первой опомнилась лавочница.

– Эта женщина, – она ткнула в меня пальцем, – напала на меня и хотела похитить мою воспитанницу!

Я мало что воздухом не подавилась.

– Как вас зовут? – шериф упер руки в бока.

Выбора нет. Придется вступить в игру. Я знала, что рано или поздно, мы с ним пересечемся, но надеялась оттянуть этот момент и подготовиться к нему. Что ж – придется импровизировать на ходу.

– Кейт. Кейт Левер.

Серые глаза сощурились.

– Внучка Иоланты Левер?

В толпе зевак пробежал шепоток. Краем глаза я увидела, как одна дама наклонилась к другой и что-то доверительно прошептала. Та посмотрела на меня, а затем одобрительно закивала.

– Выходит, что так, - посмотреть ему в глаза было нелегко, но я решила не вызывать подозрений.

– Госпожа Левер искала вас. Она заявила о вашей пропаже. Вы в курсе?

Я окинула взглядом любопытную толпу.

– Может, поговорим в другом месте?

Тут вновь подключилась торговка.

– Она преступница! Похитительница детей! Шериф, вы должны ее арестовать!

Я с тревогой посмотрела на Бартела. Откуда мне знать, что он за человек, и как себя поведет?

Бросив на меня короткий взгляд, он подошел к девочке.

– Что у тебя с лицом?

Малышка смотрела на него снизу вверх. В глазах читался самый настоящий ужас. И я хорошо ее понимала: шериф возвышался над ней, как скала. Весь в темном, с угрюмым взглядом.

– Это она сделала?
– он кивнул в мою сторону.

Девочка нервно сглотнула и яростно замотала головой.

– Она?
– теперь Бартел имел в виду лавочницу.

Девочка молчала. Оно и понятно: наверняка боялась мести своей мучительницы. К счастью, шерифу этого оказалось достаточно.

– Где ее родители?

Лавочница, вмиг растерявшая весь боевой настрой, пустилась в объяснения:

– Сирота она, шериф. Отца не было никогда, а мать померла. Ну я и взяла ее под опеку, чтоб не пропало дитя.
– Женщина притворно всхлипнула и утерла невидимую слезу.
– Одной-то ей и не выжить, бедняжке.

То же мне, актриса из погорелого театра.

– Опека оформлена официально?

Лавочница икнула.

– Так я... я ведь так... по-соседски.
– Она приложила руку к сердцу.
– Кида мне как дочь родная!

– Оно и видно!
– крикнули из толпы.
– То-то ты ее объедками кормишь.

Лавочница затряслась и выглядела так, словно была готова кинуться наутек.

– Ага!
– подхватил кто-то.
– И лупит почем зря!

Прижатая к стенке торговка, затравленно глядела то на шерифа, то на меня, то на девочку.

– Тихо!
– крикнул Бартел. Он развернулся к зевакам.
– Расходитесь по домам. Не на что здесь смотреть.

По толпе прокатился вздох коллективного разочарования, но желающих спорить с представителем закона не нашлось.

Шериф исподлобья посмотрел на торговку:

– Я запрещаю покидать вам лавку до выяснения обстоятельств. А вы, - это было адресовано уже нам с девочкой.
– Пойдете со мной.
– Бартел взглянул на меня.
– К вам, госпожа Левер, у меня тоже есть небольшой разговор.

Глава 11

Мне не оставалось ничего другого, как пойти с ним. По дороге я мысленно перебирала возможные вопросы и судорожно придумывала ответы на них. Но в целом же пыталась успокоить себя тем, что шериф вряд ли заподозрит во мне самозванку и уж, тем более, попаданку. Скорее всего задаст формальные вопросы и, возможно, попросит расписаться в паре бумажек. А потом я уйду и буду держаться от него подальше.

От Грушевой улицы до центральной площади было минут двадцать пешей ходьбы, и за всю дорогу шериф не сказал мне ни единого слова, но то и дело поглядывал. И, как мне казалось, с долей подозрения. Тем не менее, я решила не накручивать себя раньше времени.

К слову, я тоже разглядывала его, стараясь делать это не слишком пристально.

В других обстоятельствах я бы, пожалуй, сочла его привлекательным: высокий, крепко сложенный. В лице и жестах сочетались сила и мягкость - он напоминал хищного зверя - спокойного и от этого еще более опасного.

Наконец, впереди показалась вымощенная светлым булыжником площадь. В отличие от шумной рыночной здесь было чище и свободнее. В центре стоял фонтан; по краям примостились скамейки и клумбы с пестрыми цветами. Здание из белого камня, на крыше которого реял флаг, было, очевидно, ратушей. Слева к нему прижималось еще одно, поменьше и попроще - с деревянным крыльцом и черепичной крышей. «Офис шерифа», гласила вывеска.

Стало быть, пришли.

– За мной, - размашистой походкой Бартел направился к крыльцу.

Мы с Кидой посеменили за ним. Краем глаза я заметила, что несколько случайных прохожих уставились на нас. Впрочем, хмурый взгляд шерифа живо усмирил их, и любопытные горожане вернулись к делам.

– Он вернет меня обратно?
– шепотом спросила Кида, когда мы поднялись на крыльцо.

Она держала мою руку и время от времени с опаской косилась на шерифа. Как бы сильно ни хотелось успокоить ее, ответа я дать не могла.

Шериф открыл дверь и отошел, пропуская нас вперед.

– Как долго ты живешь в мастерской?
– спросила я, когда мы вошли.

– Три года. С тех пор как мама убежала от плохого человека.

– Ты это про своего отца?
– спросил шериф.

Кида притихла.

– Кажется, вы ее пугаете, - ответила я, ободряюще сжимая руку девочки.

Шериф не ответил и повел нас к стойке, за которой дежурил молодой парень. Увидев нас, он поднялся, но Бартел махнул ему рукой.

– Не записывай их, Лоренс. Они не арестованы, - он обернулся к нам и добавил, - пока.

Лоренс кивнул и опустился на место.

Бартел привел нас в свой кабинет. Здесь было светло, относительно чисто и пахло нагретым деревом. На столе высились кипы бумаг, ими же были забиты шкафы вдоль стен. Возле окна, на крючке, висело в ружье.

– Присаживайтесь, - Бартел занял высокое кресло за столом, а нам указал на два свободных стула напротив.

Пока мы с Кидой устраивались, он не сводил с нас глаз, но понять, о чем он думает, я не могла.

– Ну?
– шериф сцепил пальцы в замoк.
– Рассказывайте.