Магическое ателье леди Кейт

Хардвин тоже заметил соседку. Посмотрел на нее, затем на меня и ухмыльнулся.

– Кумушки - они такие. Впрочем, вам ли ее бояться? Вы ведь жили при дворе.

– Смотрю, слухи быстро разносятся, - фыркнула я.

– Ничего удивительного. Городок у нас маленький, народ поболтать любит. А вы, можно сказать, местная достопримечательность.

– И что же про меня говорят?

Хардвин поправил ремень кожаной сумки.

– Я сплетни не слушаю.

– И все-таки?

Если обо мне уже ходят легенды, хотелось бы знать их содержание.

– До свидания, госпожа Левер.

Он козырнул мне на прощание. Спустился с крыльца, размашистым шагом направился к калитке и уже возле нее столкнулся с Бартелом. Господи, а этого-то зачем принесло?

Соседка теперь даже не притворялась, что полет грядки. Воткнула мотыгу в землю и с комфортом устроилась в тени яблони.

– Шериф, - Хардвин кивнул в знак приветствия и оглянулся на меня.

– Здравствуй, Рубурсон, - Бартел поздоровался в ответ.

Они разминулись, и Хардвин направился по своим делам. Я осталась стоять на крыльце, хотя с куда бoльшим удовольствием забаррикадировалась бы в доме.

– Доброе утро, - сухо кивнула я, когда он взошел на крыльцо.
– Чем обязана визиту?

Шериф оглянулся на Хардвина, удаляющегося вниз по улице.

– У вас столько дел, что забыли, зачем выдернули меня из конторы?

– Я выдернула?

И тут же вспомнила. Точно! Подарок матери Киды, оставшийся в лавке Камиллы. Вот только не думала, что шериф придет ко мне лично. О чем и сказала ему.

– Чем раньше закончим с этим, тем лучше, - пожал он плечами.
– Готовы идти сейчас?

– Да, только дверь запру.

***

Перед визитом в лавку нас ждал приют.

– Я поговорю с ней сама. С глазу на глаз, - сказала я, когда мы вышли на площадь, где стоял храм.

Джеффри покосился на меня.

– С чего бы это?

– С того, что она вас боится.

Миновав площадь и заодно притянув на себя взгляды нескольких любопытных горожан, мы поднялись по каменным ступеням к гостеприимно распахнутым дверям.

– Как и вы, - Джеффри задержался у входа.

– Что «как я»?

– Вы боитесь меня.
– Не дожидаясь ответа, он продолжил, - постоянно отводите взгляд, плечи напряжены, а когда пытаетесь улыбнуться, делаете это наигранно.

Вдоль позвоночника пробежал холодок. Джеффри отлично распознавал невербальные сигналы. Хотя стоит ли удивляться, учитывая его работу.

– Да вы, психолог, шериф.

– Кто?

Твою ж... Опять проговорилась. Не так-то легко привыкнуть к здешним реалиям. Тем более, я тут всего лишь четвертый день.

– Вы меня в чем-то подозреваете?
– я посмотрела ему в глаза.

Несколько секунд он молчал.

– Еще не решил.
– Джеффри ступил под своды храма.
– А сейчас идем.

Ругнувшись сквозь зубы, я последовала за ним.

...Кида удивилась моему появлению, но особой радости не выказала. Впрочем, неприязни тоже. Она по-прежнему сидела в комнате и, по словам воспитательницы, не изъявляла желания играть с другими детьми.

– Я не забыла о своем обещании. Все еще хочешь забрать свой подарок?

Кида немного оживилась. Отложила книгу и спрыгнула с подоконника на ковер. Не то, чтобы я ждала от нее благодарности, но надеялась, что она скажет хоть что-то. Однако, Кида лишь одернула подол казенного платья и встала посреди комнаты, давая понять, что готова. Руки по швам, спина прямая, взгляд не по-детски серьезен.

– Ладно, - я улыбнулась и протянула ей руку.
– Тогда идем.

После мимолетнего сомнения Кида все же вложила свою теплую ладошку в мою.

Присутствие Джеффри насторожило ее: когда мы вышли в коридор и Кида увидела его, то остановилась, но миг спустя уверенно продолжила путь.

– Ты боишься его?
– спросила я шепотом.

Она посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Джеффри тоже не был многословен - взглянул нас исподлобья и направился к выходу.

Всю дорогу мы шли в молчании.

– Так и не скажешь, что это за вещь?
– спросил Джеффри, когда мы свернули на Грушевую улицу.

– Мама подарила ее мне.

Шериф хмыкнул:

– Это мы уже поняли.

Я кинула на него осуждающий взгляд.

Камиллу поместили под домашний арест, и в лавке дежурила ее сестра. Наше появление ее, понятное дело, не обрадовало, чего дама не пыталась скрывать. Увидев Киду, она прищурилась, но, напоровшись на хмурый взгляд шерифа, лишь обиженно поджала губы.

– Где находилась твоя комната?
– спросил Джеффри.

Кида молча посмотрела на лестницу.

– Веди.

Женщина оббежала стойку и подскочила к нам.

– Эй! Вы куда?

– За вещами, - Джеффри даже не взглянул в ее сторону и направился к лестнице.

Женщина выскочила перед ним.

– А бумага? Бумага у вас есть? Официальная?

Теперь он посмотрел на нее. Спокойно и холодно.

– Давайте не будем все усложнять. Вы же не хотите, чтобы вашу конторку прикрыли?

Она стиснула зубы, но отступила.

– Ну, идите. Только нет у нее никаких вещей. Там все наше.

Я прикусила язык, так и чесавшийся сказать нахалке пару ласковых. При мысли о том, каково тут жилось бедному ребенку, в груди поднималась ярость.

Спаленка Киды располагалась на чердаке: тесная, пыльная клетушка с крохотным мутным окном и разломанной печкой. Вместо кровати - поставленные друг на друга ящики, укрытые рваным матрасом, из которого торчало сено. Такие же ящики заменяли стол и стул. В стенах были огромные щели, а в углу, под потолком (о, ужас!) гнездо шмелей.

– Сколько ты здесь жила?
– я обвела взглядом комнату.

– Год.
– Кида поймала мой взгляд, устремленный на гнездо.
– Они не тронут, если не их не обижать. А я не обижала.

Кида вытянула руку, и толстый шмель с тихим жужжанием опустился на кончик ее пальца.

– Они мои друзья, - девочка ласково погладила мохнатое тельце и чуть встряхнула рукой. Шмель улетел обратно.

Кажется, только эти друзья у нее и были, подумала я с горечью.

– Ну?
– Джеффри упер руки в бока.
– Где твое сокровище? Только не говори, что это улей.