Магистериум морум

Они незримо проникли в дом префекта, уже обросший новым крепким забором, но ключницы там не нашли. С большим трудом, блуждая по многим узким улицам, демон и маг отыскали её в восточной части города, в маленькой коморке, в доме из тех, что обычно сдают в наём.

Алисса тоже готовилась ко сну. Она расчёсывала волосы, распустив их по плечам. Девочка-служанка, которую ключница, видимо, прихватила из дома префекта, уже спала в углу на соломенном тюфяке, уложенном прямо на пол.

– Новый префект не взял их в свой дом, – констатировал Борн.

– Если я погибну, ты перенесёшь Алиссу на остров, – приказал маг. – Я завещаю ей всё, что у меня там есть. Если же останусь жив – вернусь за ней сам.

– А как они проживут зиму? – хмыкнул Борн.

На постели Алиссы вдруг начали появляться серебряные дигли: один другой третий…

– И меди добавь, – подсказал Фабиус. – Опасно иметь слишком много серебра. Где ты достал его?

– В доме префекта, конечно. Префект должен заботиться о слугах.

Фабиус усмехнулся.

– Остался конь, – подсказал Борн. – Но как только я проникну в башню, мы призовём на остров Саймона, а уж он хозяйского коня не забудет.

– Хорошо, – согласился Фабиус. – Остальные распоряжения я отдам после. Сейчас же…

Он встряхнулся, давая сознанию вернуться в тело, потом протянул вперёд руку, словно хотел коснуться последних отблесков солнца, купающихся в Неясыти.

– Мост, – произнёс маг негромко.

И сияющая паутина побежала над водой, обрастая призрачным рельефом.

– Каких не создавай защит, этот мост сам приведёт нас в средний зал башни. Там я обычно читаю или ставлю научные опыты. Не особенно магические, скорее, связанные с естеством вещей. Этот приём прогулок через реку древен, как моя первая пижама, – Фабиус чуть усмехнулся. – Ещё мой учитель гонялся за мною с лозой, мечтая узнать, что за иллюминацию я устроил над спальней учеников. А я всего лишь водил приятелей в соседний кабак.

– Почему у такого простого колдовства нет преград? – удивился Борн.

– Потому что маг здесь не имеет цели совершить что-либо. Мы всего лишь идём пьяные с прогулки домой…

Магистр смотрел на засыпающую реку, а видел перед глазами картинки из своей юности, как шагают, шатаясь, нетрезвые студиозусы магии по ажуру колдовского моста.

– Мост светится. Мальчик узнает о нас, – сказал Борн.

– А зачем нам прятаться? – удивился Фабиус. – Своего бы я всё-таки высек сейчас, не сумей он погибнуть!

Маг ухитрился-таки удивить этой фразой Борна. Тот поотстал, размышляя, не потерял ли Фабиус рассудок от горя и магических напряжений? Борну казалось, что он научился уже немного понимать людей, но магистру удалось сейчас перечеркнуть всё его самомнение. Или маг врал? Но – кому? Не себе же?

Борн вздохнул и с опаской вступил на солнечное кружево моста. Удержит ли такой демона?

Мост выдержал. И Борн медленно пошёл вслед за Фабиусом, осторожно ступая и с любопытством разглядывая то, что открывалось ему внизу.

***

Алисса переплетала на ночь волосы, когда ощутила, как что-то шлёпнулось позади неё на постель.

«Мышь!» – подумала она, но не взвизгнула, конечно, а лишь отстранилась слегка.

И тут же последовал ещё один почти невесомый «шлепок».

«Праздник у них сегодня, что ли?»

Она нагнулась неспешно, положила у кровати гребень, сняла с ноги башмак на простой деревянной подошве и обернулась. И тут же на одеяло прямо из воздуха вывалилась третья серебряная монета.

Алисса вскрикнула бы, но задохнулась от страха. А монеты продолжали падать. Вслед за серебром появилось три медных глея, потом снова в воздухе возник серебряный дигль и плюхнулся на одеяло.

«Уж лучше бы семейство мышей!», – подумала ключница, роняя башмак в подол, соскальзывая задом подальше от странного явления и зажимая рот рукой, чтобы не разбудить спящую девочку.

Наконец монеты перестали валиться на одеяло. Алисса поняла, что сосчитала их чисто механически – девять диглей и семнадцать глеев. Если по два дигля отдавать в месяц за комнату, а один тратить на самую необходимую еду – хлеб, лук и вяленую рыбу, хватит на три зимних месяца. И ещё останется медь. Да и она, наверное, сумеет наняться в служанки, а если повезёт, то и в экономки.

А ещё… Ещё можно утром пойти к Торговым воротам и нанять за три или четыре дигля лошадь и повозку. И глей-другой приплатить за возчика покрепче.

И ехать за НИМ!

От этой мысли Алисса сразу забыла про страх и подскочила, ступив разутой ногой мимо башмака, который выпал у неё из подола. Деньги прислал Фабиус, она поняла это сердцем!

Женщина бросилась к сундуку, где были уложены её пожитки, что удалось унести из дома префекта: пара серебряных кубков, два хороших городских платья, крестьянские юбки из грубой шерсти, колючие, но добротные и тёплые, тяжёлый зимний плащ – самое нужное в дороге. Вот только у Белки, девчушки, что она забрала с собой, иначе бы её просто выгнали на улицу, не было плаща и тёплого платья. Алисса хотела перешить ей из своего, но теперь времени нет, и придётся потратить немного денег, чтобы купить ей хотя бы плащ.

Это ничего, денег хватит. И еды в дорогу много не понадобится – Белка клюёт, как птичка, а она... Сможет ли она есть?

Сатана, и у тебя есть белые дни!.. Фабиус думал о ней, он беспокоился, как она проведёт зиму…

Алисса засмеялась и тут же заплакала. Когда Фабиус уезжал – он был так отстранён и озабочен, словно совершенно позабыл о ней. Она же… Она утешала себя тем, что слишком много бед свалилось на него, что целое стадо столичных магов, которое он вынужден был водить по городу, отнимало и ум, и силы.

Фабиус и вправду делал то, что не сделали бы и пятеро. Он защитил от магистерского правосудия взбунтовавшийся город. Изгнал крещёных и не допустил распространения глупых слухов о сошествии на землю неведомого «бога». Распределил беженцев по соседним провинциям. Понятно, что он слишком… безмерно устал!

И вот пришло утро, когда магистр Фабиус собрался домой. Алисса проводила его, даже не заплакав. Плакала она только по ночам, во сне, когда становилось совсем уж невмоготу. И вот теперь невыплаканные слёзы вылились в явь. Она рыдала молча, стоя над сундуком, и лишь отворачивала лицо, чтобы слёзы не мочили тёплое шерстяное платье.