Магнолия Паркс

Проснувшись на следующее утро, я почувствовала себя потрепанной. Я переворачиваюсь к тумбочке, молясь Господу, чтобы пьяная я (мягко сказано) оставила трезвой я (утрировано) стакан воды.

Оставила, благослови ее Господи.

Вообще не помню, как добралась домой. Я хотела, чтобы Би Джей был тем, кто довез меня, но его нет в постели, так что это не он. Давненько я не просыпалась без него. Он часто оставался у меня ночевать, так что теперь мне странно просыпаться самой.

Хотя на самом деле мне всегда не нравилось, когда Би Джея нет рядом, — мы были вместе так долго, любили друг друга до исступления, что его отсутствие вызывает у меня дискомфорт. Би Джей также не может оставаться один, поэтому я знаю, что если он не со мной, то он с кем-то другим, а эта мысль слишком тяжела для утра.

Не могу сдержаться и задаю себе вопрос: он пошел домой с Таурой? Наверное, да. Обычно так и происходит. Мы проводим слишком много времени вместе, сближаемся друг с другом, начинаем бояться. Он будет трахаться направо-налево, а у меня скоро появится парень. Би Джей, скорее всего, будет его ненавидеть, как и я, и тогда наши отношения снова придут в норму.

Знаю, «в норму» — это относительное понятие. Обломки двух разбитых сердец могут соединиться только друг с другом.

Дверь спальни распахивается, и входит Марсайли, неся поднос с едой и чайничек. Она громко ставит поднос на прикроватный столик, специально так, чтобы я почувствовала последствия похмелья. Я раздраженно смотрю на неё, а она улыбается.

— У кого-то голова, видимо, очень болит, — говорит Марсайли.

Я собираю пряди и перекидываю их на плечо, потом сама наливаю себе чай, как нормальный человек. Мне больше нравится, когда Луиза приносит мне завтрак. Она действительно подает его.

— Что ж поделаешь, — смотрю на нее нежно. — Не всем же стоять в углу во время презентации нового аромата своего работодателя, не так ли?

Она закатывает глаза и искоса смотрит на меня.

— «Бархатное искушение».

Я поднимаю руку, чтобы унять ее.

— Прошу, не начинай.

Марсайли невольно вздрагивает. Затем дверь моей комнаты снова открывается. Заходит Би Джей с подарочным пакетом от Chanel.

Черно-белая рубашка с изображением зодиаков от Valentino, черные рваные узкие джинсы от Purple Brand и черно-кремовые Old Skool Vans.

— Послушай, Паркс, мы...? — потом замолкает, заметив Марсайли, и широко ей улыбается. — Марс.

— Би Джей, — она закатывает глаза, — ты что, не оставался на ночь?

Он ослепляет ее улыбкой.

— Решил дать тебе выходной. Не хочу, чтобы эти хмурые морщинки так и остались на твоём личике...

Я бросаю на него раздраженный взгляд. Она снова закатывает глаза так, что кажется, у неё началась головная боль, и затем уходит.

— Кажется, я немного умилил Марс, — глядя ей вслед, комментирует он.

(«Совсем нет», — отвечает та, не оборачиваясь.)

— Итак, — он бросает на меня виноватый взгляд. — Прошлая ночь была веселой...

— Прошлая ночь и день? — спрашиваю я, сведя брови кверху. — Молодец, как много успел.

— Я не это имел в виду, — вздыхает Би Джей и проводит руками по волосам.

На самом деле это странно. Сексом он занимается постоянно (уж слишком) и может вспоминать об этом, когда пожелает, чтобы разгневать меня, однако не любит, когда что-то комментирую я.

— Ненавижу ссориться с тобой, Паркс, — говорит мне.

— Так не ссорься, — пожимаю плечами, ожидая, когда он уже даст мне тот проклятый пакет.

— Ничего не могу поделать, — отвечает, и мой взгляд останавливается на его губах.

Би Джей кашляет, и я снова смотрю ему в глаза, мои щеки слегка краснеют.

— Какая же ты заноза в заднице, — говорит он, и его щеки немного краснеют.

Интересно, мы поцелуемся? Всегда об этом думаю.

Хотя мы никогда не целуемся. И не должны. Нельзя прикасаться — только смотреть.

Я люблю тебя, — он моргает.

Докажи, — вздыхаю я.

Я рада, что одета в атласную пижаму Noelle Martine с кружевной отделкой от Morgan Lane + LoveShackFancy, потому что она очень короткая и откровенная, и мое тело сейчас нереально подтянуто. Надеюсь, он представляет меня без одежды, и видимо, это он и делает, ведь давит пальцем на губы и тяжело глотает.

— Ладно, Паркс, — он бросает на меня взвешенный взгляд. — От одного до десяти насколько ты зла?

Я зыркаю на него.

— Десять, все десять, теперь дай мне эту сумочку от Chanel.

Он смеется, бросив пакет на кровать.

— Какая это?! — я хватаю ее, приятно возбужденная.

Он улыбается и окидывает меня таким взглядом, что мог бы показаться слишком фамильярным и самодовольным как для бывшего, но я не возражаю.

— Именно та, которую ты хотела.

— Розовая из ягненка, с золотой фурнитурой и драгоценными камнями?

Он кивает, садясь на мою кровать,а потом ложится.

Я прижимаю сумку к груди и ложусь рядом.

— Спасибо.

Би Джей кивает, его взгляд следит за карнизом на потолке, как он всегда делает, когда его мысли и слова не могут найти общий язык.

— Мне жаль, — в конце концов говорит он и переводит взгляд на меня. — Насчет Тауры. Знаю, тебя это огорчает.

Я поднимаюсь, нервно сглатывая.

— Ты никогда не извиняешься за такие вещи.

Он выглядит немного уязвимо, его взгляд снова направляется к потолку.

— Да, но... мне не нравится, когда я тебя расстраиваю.

Я тоже подвожу глаза вверх.

— Мне тоже не нравится расстраивать тебя.

Хотелось бы, чтобы мы могли это прекратить. Не знаю, почему нам не удается.

Я оборачиваюсь на него.

— Возьмешь меня на шоппинг?

Он улыбается и кивает.

— А я посмотрю, как ты принимаешь душ.

— Договорились, — киваю в ответ.

Би Джей приподнимается и садится, не веря своему счастью.

— В самом деле?

— Нет! — щебечу, отпрыгивая от него.

Тот кричит вслед.

— Я забираю сумочку.

7. МАГНОЛИЯ

Вам интересно (уверена, что да, потому что всем интересно), почему мы не вместе?

«Если не считать предательства, он идеален», — думаете вы. Что мы идеальны и что нет ничего в этом мире — ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем — что могло бы оправдать наше расставание. Понимаю, я уже была на вашем месте. И тоже так думала.