Магнолия Паркс

Кстати, с Таурой Сакс он мне изменил. К такому выводу я пришла сама. Вторая худшая ночь в моей жизни всплывает на поверхность сознания — флердоранж. И еще что-то... Что именно? Думай, Магнолия, думай. Затаптываю эти мысли, что, словно огонь, разгораются в моей голове.

Не надо об этом вспоминать. Не сейчас. У меня сжимается грудь, а сердце полно чувств, однако я не могу выказывать себя. Би Джей не должен знать, что до сих пор может мое сердце заставлять биться быстрее. Замечаю, что стою разинув рот, поэтому быстро закрываю его.

Не хочу, чтобы люди думали, что их появление застало меня врасплох. Его приход с ней не был запланирован, это не было предварительно согласовано со мной, совсем не то, чего я ожидала. Я думала, что он, может, изменится хоть когда-то. Хотя бы раз в жизни перестанет толкать нас со скалы в обрыв.

А впрочем, все отражено на моем лице, и люди все понимают. Перри морщится, у Пэйли грустные глаза каждый раз, когда она смотрит на нас с Би Джеем.

Она глотает слюну, полная предвкушения тревоги.

— С тобой все в порядке?

— А? — я быстро моргаю. — Со мной? Нет. То есть да! Все в порядке, просто это невежливо. Приводить ее сюда? Вы так не считаете? Девушка, которую он трахал, когда был со мной?

— Мы этого не знаем наверняка, — ненавязчиво напоминает Пэйли.

Перри бросает на нее раздражающий взгляд.

— Да, — он делает паузу, — мы знаем.

На самом деле это не совсем известно. То, что это причина нашего расставания. Сейчас об этом знают наши друзья, со временем стало известно и «двум П», ребятам и моей сестре, но больше никому.

Не знаю почему.

Думаю, боялась, что будут сплетничать обо мне, словно, он пустил по ветру все, что мы имели, ради одной гребаной ночи с Таурой Сакс. Я мрачно смотрю на Би Джея, и наши глаза встречаются, потому что это всегда происходит когда мы в одной комнате.

Его лицо сразу начинает сиять, появляется полуулыбка, и он подходит.

— Привет, — он наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку, и я незаметно отстраняюсь от него, и наши глаза снова встречаются, и он выглядит растерянным, обиженным и раздраженным одновременно.

Слышно, как Перри издает неприятный звук, и указывает на что-то в другом конце комнаты.

— Хочешь сделать селфи с павлином? — он тянет Пэйли за собой.

Би Джей смотрит им вслед, потом оборачивается к мне, сжав челюсть от предвкушения чего-то дурного.

— Какая-то проблема?

— Чем ты занимался сегодня днем? — спрашиваю я радостно, но это ловушка. Он знает, что это ловушка. — Что делал после своей съемки?

— Эм, — из него вылетает приглушенный смешок. — Ничего интересного, просто зависал...

— С?

Би Джей облизывает нижнюю губу, готовясь. Но не отвечает.

— С Таурой Сакс, — отвечаю вместо него.

От него веет парфюмом от Tom Ford, Би Джей только что его нанес. Это плохой знак. Пахнет душем, будто помылся, однако не гелем Malin & Gotez Rum, которым всегда пользуется. Чем-то другим. Вы, наверное, думаете, что здесь ничего такого и он просто хотел прийти чистеньким на мероприятие. Но нет. Таких событий у нас достаточно, и Би Джей никогда не принимает душ посреди дня — только утром и когда ложится в мою постель. Но сейчас он чистенький. В пять вечера в пятницу.

Я знаю, что это значит.

Он искоса смотрит на меня.

— Да, с Таурой.

Я свожу брови вверх.

— И ты думаешь, что уместно приводить Тауру Сакс на презентацию нового парфюма мамы учитывая нашу историю?

Он устало вздыхает. Мы уже проходили этот путь тысячу раз, и чертовски хорошо его знаем. Он окутан тьмой и покрыт тенями, и один из нас всегда выныривает с отгрызенной рукой, раздробленной костью или разбитым сердцем.

— Паркс, — он проводит рукой по волосам, — мы уже об этом говорили. Она не... это не с ней я...

— То есть ты с ней не спал?

Его челюсть напрягается.

— Спал.

— Когда?

Его взгляд становится мрачным.

— Паркс.

— Сегодня?

Би Джей отводит взгляд. А я смотрю на него, чувствуя предательство больше, чем хочу, больше, чем должна. Он подавлен. Он подавлен, потому что расстроил меня. Это наш древний танец. Почти ритуал. Возлагаем нашу любовь на алтарь.

— Паркс, — начинает он.

Я пренебрежительно качаю головой.

— Нет, я все понимаю, у меня был парень, — замираю, сердито глядя на него. — Хотя подожди, никого у меня не было.

Он выглядит виноватым.

— Паркс.

— Но будет, — обрываю я его.

Челюсть Би Джея сжимается. Обеспокоенно и раздраженно.

— Магнолия.

— Магнолия? — я прерываю его. Он почти никогда меня так не называет. — У меня что, неприятности?

Он тянется ко мне, держит за руки, пытаясь удержать близко .

— Паркс, ты ведешь себя нелепо.

Я отталкиваю его и впиваюсь возмущенными глазами.

— Не прикасайся ко мне этими руками.

Я осознаю, что мир вокруг погрузился в тьму, но в плохом смысле. В комнате все смотрят на нас.

Бокалы не звенят, официанты не подают закусок, — все затаили дыхание. Где-то в углу стоит Перри, который вот-вот упадет в обморок от всей драмы. То, что происходит между мной и Би Джеем, когда всё вокруг словно исчезает, может звучать романтично (связь, прореченная звездами, два человека, которые могут так сосредоточиться друг на друге, что мир вокруг просто перестает существовать), однако публичные ссоры — это первые полосы прессы для таких, как мы.

Мне на мгновение становится неловко от всех взглядов. Начинаю переживать, что именно им удалось услышать?

Я поворачиваюсь на каблуках, иду как можно дальше от него, и тогда комната снова оживает.

Подхожу к бару, беру бокал шампанского и выпиваю его, затем беру ещё один, чтобы немного выпить.

— Хорошо поговорили? — спрашивает Генри.

Я выпиваю шампанское залпом.

— Фантастически.

6. МАГНОЛИЯ