Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна

Фалькен кивнул и исчез. Макс поспешила вперед. Мантан ее прикрывал, нервно поглядывая на цветущие заросли. Родерин, крепко сжимавший дробовик, шуршал листвой, пробираясь через разрушенные переходы.

– Так, уже близко, очень близко! – крикнул Леви, поднимая ауспик, который теперь жужжал не хуже цикады.

– Трон святый, он должен уже быть прямо тут!

Фалькен выстрелил. Раз. Еще раз. И снова. Макс бросилась вперед, Драшер старался не отставать. Леви прикрывал им спину, а Мантан пошел в обход с другой стороны стены.

Крик. Еще два выстрела. Три.

Мантан погиб – его рассекли на две части от макушки до груди. Кровь била в воздух фонтанами.

– Трон святый! – воскликнула Макс, резко разворачиваясь. Она услышала, как выстрелил Фалькен. Затем – Эдвин. – Где он? Где?!

Леви едва не врезался в нее – он бежал, не отрывая взгляда от экрана ауспика.

– Прямо там! Вон он!

Макс подняла дробовик и выстрелила два раза, нервно передергивая затвор. Ей удалось пробить приличных размеров дыру в ближайшей стене.

И снова выстрелы от Фалькена и Эдвина. Макс и Леви двинулись на звук. Драшер, подняв пистолет, отправился в другую сторону.

Этот хищник был умен. Очень умен и искусен в своем деле. Он прекрасно умел запутывать врага и легко мог перехитрить обычного человека. Он прекрасно понимал тактику боя, потому что она была заложена в него. Запрограммирована. Охотник получил приказ.

Тяжело дыша, магос прошел под очередной осыпающейся аркой, крепко сжимая в руках рукоять пистолета. Его сердце безумно колотилось. Он испытывал странные ощущения: происходящее не имело никакого отношения к его профессии; ему противостоял не зверь, чьи привычки и повадки он мог понять; все было наоборот.

И поэтому он сделал все наоборот; Столкнувшись с опасным хищником, ни один магос биологис не стал бы по своей воле выходить на открытое пространство. Но он поступил именно так и начал разворачиваться вокруг своей оси, сжимая пистолет обеими руками.

На усыпанном обломками полу лежал Родерин. Он погиб так же. как те несчастные в морге.

Драшер повернулся еще раз, обводя стволом пространство.

Убийца бросился на него.

Магос оттянул курок и не отпускал. Восемь, девять, десять пуль – вся обойма вылетела из пистолета Макс и злобным роем ударила в нападавшего.

Существо упало, как сломанная выпотрошенная кукла. Его внутренности вывалились на землю. Человек, но вместе с тем – не человек. Порождение гражданской войны. Аугметически усиленное чудовище, покрытое проводами, вживленными в плоть, с черным забралом вместо лица изогнуло мертвенно-бледные руки и подняло жужжащие цепные клинки, пришитые к запястьям.

Их приводы взвыли, набирая обороты. Несмотря на то, что магос всадил в него полную обойму, убийца поднялся на ноги. И прыгнул, целясь в лицо Драшера.

Пистолет сухо щелкнул – патронов не осталось.

– Валентин, ложись!

Макс из-за спины магоса выстрелила из дробовика, и голова чудовища разлетелась на ошметки, будто перезрелый томат. От удара оно отлетело в сторону. Когда чудовище повалилось наземь, цепные лезвия продолжали вращаться.

– Все в порядке? – спросила Макс.

Драшер кивнул.

– Ты был прав. Как всегда.

– Рад помочь.

– Я серьезно, – сказала она, выводя магоса из руин, пока Фалькен и Эдвин разряжали свое оружие в убийцу, просто чтобы убедиться, что он на самом деле мертв. – Нет, правда, Драшер. С меня причитается.

– Оплата за неделю, ты же говорила. Я просто выполнил свою работу.

Он двинулся дальше, осторожно выбирая путь среди обломков.

– Валентин, я могла бы написать запрос на оплату двух недель и никто бы не узнал.

Он оглянулся с грустной улыбкой:

– А как насчет билета с этой глыбы камня?

– Не могу себе такого позволить, – ответила Макс. – Извини. У нас все-таки бюджет.

– Стоило попытаться, – сказал Драшер, усаживаясь на груду битого кирпича.

– Слушай, – продолжила Макс, – ты видел, как нам здесь тяжело. Военная полиция еле-еле справляется. Нам бы пригодилась любая помощь, особенно от умных, образованных ладей. способных обращать внимание на детали. Что скажешь?

– И как это будет выглядеть? – спросил Драшер.

– Не знаю, – пожала плечами Макс. – Я бы, наверное, могла нанять тебя по временному контракту. Да, гонорар выйдет небольшой, но…

Драшер нахмурился:

– За работу учителем мне платят немного, но там, по крайней мере, безопасно.

Он протянул ей пистолет.

– Уверен?

– Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой, случается что-то захватывающее. Пожалуй, слишком захватывающее для такого, как я.

– Эй! – Макс будто бы задели его слова. – Я же тебя пока что не убила!

– Пока что, – улыбнулся Драшер.

– Ну ладно…

Она поцеловала его в щеку и развернулась, направляясь к транспортам.

Очутившись на распутье, он всегда поворачивал не туда…

И что же надо было выбрать сейчас?

Драшер вздохнул.

– Макс? – позвал он.

– Да?

– А у меня будет свой стол?

Она оглянулась и хмыкнула:

– Валентин, у тебя даже своя кровать будет.

Драшер поднялся на ноги и пошел следом за Макс.

Снимок Киилер

Медонэ, прозванный Пожирателем за свой неуемный аппетит, объявил о проведении аукциона. И, хотя добраться до его дома было непросто, эта новость привела к нему дельцов и перекупщиков со всего субсектора.

Один из предметов в каталоге коллекции привлек мое внимание. Я отправил агента, чтобы тот подтвердил происхождение вещи, и, когда от него пришел положительный ответ, приготовился нанести личный визит.

Медонэ Пожиратель жил на выжженной войной каменной глыбе под названием Паллик. Особенности орбиты и осевого вращения обеспечили этой планете сложную и нерегулярную последовательность смены дня и ночи – они были то длинными, то короткими, то яркими, то тусклыми. Это привело к появлению огромного количества различных трудов по закономерностям движения светил и астрономических таблиц. Я не озаботился изучением названий всех разновидностей цикла. Все, что мне было нужно, – это избегать длинного и жаркого «жгучедня», когда все три солнца поднимались над горизонтом одновременно.

Многие из желающих принять участие в аукционе прибыли на орбитальных челноках и катерах, для которых среди пустыни неподалеку от стен дворца Медонэ обустроили посадочную площадку. Некоторые добирались сначала до ближайшего города, называвшегося Барит-Прим, и затем нанимали проводников до дворца, расположившегося в шести сотнях километров от городских ворот. Караваны ходили практически ежедневно, возя товары с продуктовых рынков города, чтобы удовлетворить бесконечные аппетиты Медонэ.

Я высадился на плоскогорье в пяти километрах от дворца и дошел до ворот пешком. Стоял малый день, и на небе было лишь второе солнце, выбежавшее всего на шесть с половиной стандартных часов.