Макабр. Книга 1

– Заключения Овуора под стражу?

– Она не уточняла, – ответила Елена. – Но ей кажется, что при угрозе мятежа действовать нужно незамедлительно.

– Э… А разве нет?

– Не всегда. Не стоит забывать о том, что нынешние интриги Овуора – не причина, а следствие. Он отреагировал на поступки, которые приписывает мне. Но мы так и не определили, кто на самом деле совершил эти поступки.

– Может, Овуор и совершил, чтобы захватить власть, – предположила Мира.

– Может, но это не единственный вариант. Подскажите, лейтенант, вам известна моя история?

Мира, уже пообещавшая себе держаться на встрече с адмиралом достойно, снова растерялась. Не потому, что смена темы была совсем уж неожиданной – как ни странно. Просто историю она действительно знала… в общих чертах. Кто не знал? Тут примерно как с судом над Гюрзой: ты можешь даже не интересоваться этим, однако общественный резонанс настолько велик, что тебе придется выяснить хоть что-то.

Но если Гюрза был преступником, то Елена Согард стала жертвой.

– Я знаю, что случилось, – кивнула Мира.

– Вы не похожи на человека, который смакует детали чужого горя. Вы читали официальный отчет о деле?

– Отрывок из отчета, опубликованный для общего доступа.

– Тогда вам и правда известно само происшествие. Но то, что случилось, было чем-то большим, чем пункт сводки криминальных новостей…

Мира уже знала, что адмирал все расскажет ей. Не потому, что Елене так уж важно было объяснить все подробности именно Мире. Нет, эта история, похороненная за границами Сектора Фобос, почему-то вернулась и не давала главе станции покоя. Теперь Елена хотела, чтобы все прозвучало вновь – не для Миры, а для того, чтобы сама адмирал воскресила в памяти то, что наверняка мечтала забыть.

Далеко не всем профессиональным военным удается создать семью – просто семью, не говоря уже о счастливой. Это требует времени и это становится уязвимостью. Для тех военных, которые проживают карьерную жизнь в кабинетах, никакой дилеммы не существует. Но Елена Согард была другим человеком, лишенным покоя от рождения. Она этим не тяготилась, она всегда знала, по какой дороге идти.

Однако у судьбы свои планы: тем, кто мечтает о любви, она подбрасывает вечное одиночество, а тем, кто к страстям не тянется, дарует великое чувство. Чаще всего – чтобы отнять, посмеяться, однако никто к такому не готовится. Вот и Елена была крайне удивлена, когда все-таки влюбилась. Причем ее любовь была не пьянящим помешательством, а спокойным, сильным, как ее душа, чувством.

– Он тоже был военным, – равнодушно, будто речь шла не о ее жизни, сказала Елена. – Мы выполняли операцию вместе. После этого сразу же заключили брак. Мы оба знали, что вряд ли проживем долго, но решили проходить этот путь шаг за шагом. Как будет, так будет.

Она не собиралась все бросать, вить гнездо и сидеть там до конца дней, но не хотела Елена и отказываться от будущего. Она осознанно забеременела, перешла на тот период на административную работу. Задержалась на реабилитации после родов месяц, потом снова ринулась в бой, оставив ребенка на попечении тщательно отобранных обоими супругами нянек. Муж был не против, он сам жил так же. В итоге в семье появилось трое детей.

Нельзя сказать, что родители совсем уж отстранились от воспитания наследников. Они старались проводить дома как можно больше времени, иногда вместе, иногда по одному. Они были счастливы – и их дети тоже. Многие пророчили Елене проблемы, когда малыши подрастут и начнут обвинять ее в том, что она их бросила.

Но когда они подросли, их мать получила пятый орден за боевые заслуги и была официально признана Героем Федерации. Они гордились ею и с неожиданно взрослой мудростью принимали тот факт, что мама никогда не будет принадлежать только им.

Елена даже задумывалась о четвертом ребенке, но на боевой операции погиб ее муж: и лучшие из военных ни от чего на самом деле не застрахованы. Она сразу поняла, что второй раз замуж не выйдет и других мужчин в свою жизнь не допустит, не в роли истинного партнера так точно. Потому что Елена никогда не рвалась быть чьей-либо женой, только женой именно этого человека. Если его нет, роль потеряла смысл.

Она все равно не утонула в черном море несчастья. Она продолжала заботиться о детях и не возражала против того, что ни один из них не выбрал военную карьеру. Она не была помешана на династиях, она знала, что у каждого человека есть один-единственный путь, верный только для него.

– Мои сыновья стали врачом и астрофизиком. Моя дочь получила образование биолога, но в итоге решила остаться дома и полностью посвятить себя заботе о детях – у нее их было шесть. Всего у меня одиннадцать внуков… было.

Елена со спокойной радостью наблюдала, как разрастается ее семья. Она старалась попасть на все праздники, которые собирали за одним столом клан, наполняющийся новыми представителями и фамилиями. Она любила и чувствовала, что ее любят в ответ. Она с удовольствием приветствовала прибытие в мир трех правнуков и не чувствовала себя старой. Она знала, что жизнь отмерила ей много, много лет, и готова была двигаться дальше.

Ну а потом все изменилось… все рухнуло. В один день, хотя раньше такое казалось Елене невозможным.

– Это был день моего рождения, – пояснила она. – Мне исполнилось семьдесят лет. Я никогда не считала, что одна цифра чем-то лучше другой. Цифры придумали люди, зачем придавать этому такое большое значение? Но мои дети считали иначе. Они собрали на празднование всех, кто был мне дорог… Моих внуков. Моих правнуков – даже малышку, родившуюся два месяца назад. Трех моих сестер и старшего брата, их семьи. Получилась внушительная толпа, под наш праздник дочь арендовала целый отель. Гости собрались там, а я должна была приехать последней… Я и приехала.

Она прекрасно понимала, сколько врагов нажила за долгие годы карьеры – и сколько получила «по наследству» от покойного мужа. Знала она и то, что ее родные, даже избегая военной карьеры, никогда не будут в безопасности. Елена здраво оценивала риски и сделала все, чтобы обезопасить свою семью. Только этого оказалось недостаточно…

Великолепно подготовленный штат охраны смог бы защитить ее родных от любых преступников, которые хотели бы напасть и выжить после такого. Однако мстить Елене и всему флоту взялись террористы-самоубийцы. Они устроили в отеле, арендованном для праздника, не битву, а массовое убийство.

– Я тоже должна была оказаться там и погибнуть со всеми, – признала она. Ее голос, невозмутимый в иное время, сейчас показался Мире мертвым, звучащим с того света. – Меня спасла случайность. Я не могу назвать ее счастливой.

По дороге Елена попала в аварию. Не по своей вине и совершенно не опасную, но это не имело большого значения. Она задержалась на двадцать минут, которые изменили всё: разрывные бомбы, установленные в отеле, сработали до ее прибытия.

И все равно она оказалась там одной из первых, доехала раньше, чем военные спасатели, которые могли бы остановить ее, не пустить туда, не позволить увидеть… Кто-то другой на ее месте не справился бы, а она смогла, хотя Мира не бралась и представить, какую цену заплатила Елена Согард в тот день.