Мальчик, Который Выжил

— Но…

— Я не понимаю твоих жалоб, — холодно перебил её Миронов. — Дети могут конфликтовать. Это было ясно с самого начала. Но давай признаем: не было ни рукоприкладства, ни драк. Рентгеновский порошок неопасен. Через час всё прошло. Жалобы стоит предъявлять саду, это их недоработка. Но не к Опасновым, к сожалению.

Евгения прикусила губу, глядя на него с мольбой, но князь не изменился в лице.

— Если тебя что-то не устраивает в методике «Юных нобилей», ты всегда можешь забрать Дениса домой. Воспитывать его с няньками, в тепличных условиях.

Она вскинула на него тревожный взгляд. Глаза князя потемнели, голос стал ледяным:

— Но тогда учти: если ты это сделаешь, я не сделаю его своим наследником. И даже крупицы наследства он не получит.

Евгения вздрогнула.

— Я вас поняла, — прошептала она, затем поднялась и, шатаясь, вышла из кабинета.

Миронов медленно проводил её взглядом, а когда дверь за ней закрылась, хмыкнул.

Слишком труслива. Денис весь в мать. А вот в кого же пошёл этот сорванец Опаснов? На Светозара его выходка никак не похожа…

* * *

На следующий день мы с Ксюней в садик не пошли. Да и другие дети тоже. Видимо, их родители решили, что после вчерашнего спектакля у их чад ещё не прошёл нервный тик.

Ну и ладно.

Для меня это вообще идеальный момент — наконец-то прорваться в библиотеку.

Я давно хотел более детально разобраться, какие магические новшества появились за те годы, с тех пор как я был Безумным Генералом.

Но были сложности.

Во-первых, я только сейчас начал более-менее читать. Буквы больше не прыгали перед глазами, но процесс всё ещё шёл со скрипом.

Во-вторых, я хотел добраться до мобильника, но от Ефрема легче было получить «Беретту Нано», чем телефон. А мама? Мама не давала. И ещё все мобилки запаролены. Не стащить. Ну шикарно.

Я вскарабкался на стремянку, вытащил массивный том, чуть не уронив его себе на голову. Тяжёлый, старый, пахнет пылью и кожей.

Ставлю на столик. Сажусь. Читаю. Пока не слышу голос Ксюни.

— Сава, на улице салнышко! Пойдём гулять!

Я вздыхаю, качаю головой.

— Извини, не могу.

Ксюня удивлённо смотрит.

— Ты не хочешь иглать?

— Хочу. Но мне надо кое-что почитать.

— А это надолго?

Я снова вздыхаю.

— Да, сколее.

Ксюня нахмуривается, но ничего не говорит. Разворачивается и уходит.

Я погружаюсь в книгу, пытаясь разобраться в изложенной информации, когда вдруг замечаю на столе тарелку с фруктовым желе. Маленькая ложечка прилагается.

Поднимаю глаза. Ксюня стоит рядом.

— Тогда хоть покушяй, — говорит она.

Я смотрю на неё и улыбаюсь.

Вот же золотце, а не девочка. Не то что те стервы в садике.

Беру ложечку, пробую кусочек. Кайф-ф-ф.

И тут… замираю.

Я чувствую чужака. Родовая сеть связалась со мной. Мастер Рогов. Вижу, как он топчется у входа. Мой наставник явился в усадьбу.

Я смотрю на развернувшуюся Ксюню.

— Ксю, не уходи.

Она переводит взгляд на меня, потом на открытую дверь.

И тут снизу раздаётся низкий, хриплый голос:

— Я пришёл, Ваша Светлость.

Я задумчиво сжимаю ложечку в руке. Вдруг пригодится.

— Логов… — протягивает Ксю.

— Мдя… — киваю я. — Улод.

Несколько месяцев без него были просто чудесными.

Но всему — и хорошему, и плохому — рано или поздно приходит конец. Из коридора раздаётся раскатистый голос:

— Где же моя дочь?! И мой любимый ученик?!

Глава 18

Вот я и почитал книжки. Ну, значит, в следующий раз.

Дверь распахивается настежь, и в комнату, чеканя шаг с военной выправкой, заходит мастер Рогов. Подмышкой он держит шахматную доску. Следом, строго и плавно, как подобает княгине, входит мама. Ирина Дмитриевна не сводит с Рогова цепкого взгляда, словно перед ней особо хитроумный каторжник, которого ведут под конвоем. Впрочем, приличия при этом соблюдены безупречно.

— Привет, дочурка, — весело заявляет Мастер, демонстрируя Ксении широкую улыбку, от которой можно было бы ожидать чего угодно, но уж точно не родительской теплоты.

А Ксения, увидев его, тут же бледнеет, скрючивается в калачик, пыхтит и юркает мне за спину, как крольчонок, встретивший лису.

Мать мягко, но с тем оттенком в голосе, который не допускает возражений, произносит:

— Ксения Тимофеевна, поздоровайся с отцом.

Девочка робко выглядывает из-за моей спины, делает аккуратный реверанс, так и не выпуская краешки платьица из пальчиков, и тоненько пищит:

— Здласьти!

Рогов кивает с одобрением:

— Какая молоденчик, — ухмыляется он, точно кот, нашедший сметану.

Затем переводит взгляд на меня, в глазах весёлый прищур.

— Ну что, мой ученик? Видел я обзор в «Царьграме», как ты «Беретту» тискал. Пушками, значит, интересуешься?

Я захлопываю книгу и с интересом спрашиваю:

— А што, у вас есть?

Рогов ухмыляется, и я уже заранее знаю ответ. Огнестрел он не носит. Вообще. Это я давно подметил. Но вот что именно он носит по карманам — тут сомнений нет. Ножи. И не один-два, а целая коллекция, удобно распиханная по одежде.

Замечать спрятанное оружие — это навык, мастерство, и, к счастью, оно ко мне постепенно возвращается. Пусть я и не тёмник, но этой привычкой давно обзавелся. Так безопаснее ходить по подворотням.

— Нет, княжич, пушки мне без надобности. Колюще-режущее в моём ремесле куда полезнее, — ухмыляется он и легонько похлопывает по карману. — И ты тоже будешь предпочитать ножи, раз хочешь быть моим учеником.

Я скептически хмыкаю, но, судя по блеску в глазах Рогова, в скором будущем меня ждут долгие тренировки и, возможно, пара новых шрамов. Но пока я в садике, а потому пошел он.

Не спешу проглатывать наживку:

— Это уже мне-е лешать, Масьтель.

Рогов прищуривается, оценивающе разглядывая меня.

— Неужели, ученик? И почему?

Я картинно вздыхаю, всем видом показывая: ну и кто тут кого должен учить? а тут так вообще самые азы.

— Патаму что холоший учитель лазвивает в ученике те навыки, к котолым он пледдасположен. Вы же холоший учитель?

Рогов хмыкает, но по глазам видно —он вовсю развлекается.

— Какой ты у нас умный, княжич. Значит, для начала мне надо узнать, в чём ты хорош, так?