Мальчик, Который Выжил

Рельсы проложили — и топчут их с упорством паровоза. Успехи есть, но потенциал других направлений даже не нащупан.

Листаю учебник по истории и вдруг натыкаюсь на упоминание своего рода. И не просто рода — меня самого. Речь вовсе не о Вячеславе Опаснове, а о Рагнаре Свардберге, известном как Безумный генерал.

Глава 19

Итак, двадцать лет назад я погиб на рубежах Винланда. Теперь в стране правит другой конунг, а мои дети, судя по всему, здравствуют и даже успели нарожать внуков. Все в меня.

Занятно.

Мой род не пресёкся. Это приятно. Когда-нибудь я их увижу, но сначала… нужно вырасти. И развиться до Магистра. Иначе какой смысл объявляться, если я не смогу оказать им силовую поддержку? А то, что мои дети воюют, сомнений нет. В Винланде дворяне всегда воюют — если не с внешним врагом, то друг с другом.

А развиваться я буду так, как никому и не снилось. У меня есть значительное преимущество. Когда я пал в войне с ацтеками, унёс с собой в могилу не только их тайны, но и собственные наработки на основе их магии. И, похоже, за двадцать лет так никто до этих знаний и не добрался. А это значит, что у меня есть уникальный шанс.

Если я разыграю карты правильно, то займу достойное место в иерархии Российского Царства. Конечно, княжеский титул Опасновых, скорее всего, достанется кому-то из старших братьев, но я не пропаду. Будучи сильным магом, я быстро добьюсь своего надела и титула.

Главное — качать ядро.

За моим столом Ксюня что-то рисовала. А пока я читал, она не отходила ни на шаг.

Я мельком взглянул на девочку, не отрываясь от книги, и пробормотал:

— Левой лисуй, Ксюнь.

Ксюня моргнула, затем послушно переложила карандаш в другую руку. На бумаге тут же появился дракончик — кривоватый, взъерошенный, больше напоминающий перепуганного цыплёнка, но ведь главное не результат, а сам процесс, верно?

Я сам часто рисовал обеими руками — полезная привычка для гармоничного развития полушарий мозга. Теперь решил приобщить к этому и подругу.

Вдруг в её глазах мелькнули искры. Опять. Атрибутика Грозы рвалась наружу, требуя выхода. Я прищурился, включив энергозрение, и внимательно взглянул на Ксюню. Магия пропитывала её тело так же, как и моё. Ядро росло, а физические и медитативные нагрузки равномерно распределяли силу Атрибутики по жилам. Хм… значит, её тело стало ещё крепче, сильнее. Отлично.

Я захлопнул книгу, наклонился к Ксюне и заговорщически прошептал:

— Ксюня, а давая тебя залядим?

Она подняла на меня недоумённые глаза.

— Как?

— Ну… как абычна. Пайдом пальцы в лозетку совать!

Ксюня озадаченно округлила глаза, но не задала ни одного лишнего вопроса. Просто кивнула, отложила карандаш и слезла со стула.

Вот за это я её и уважаю. Меньше слов — больше дела.

Я быстро спрыгнул со стула, подошёл к розетке возле шкафа, запустил руку за книги на нижней полке и вытащил спрятанную отвёртку. Принялся за розетку. Винты поддались без сопротивления, крышка легко слетела, открывая клеммы.

Затем я извлёк из тайника за книгами «зарядку Ксюни»— обычную лампу накаливания с алхимическим предохранителем. Один её контакт соединил с фазой розетки, а второй — с металлической пластиной, которую Ксюня и должна была взять. Другой контакт лампы шёл к нулю, так что ток, проходя через неё, ограничивался, исключая короткое замыкание.

— Давай палечек сюда, — уверенно сказал я.

Ксюня послушно сунула палец в контакт.

Её тут же дёрнуло током. Маленький разряд, ровно такой, как надо — неопасный, но ощутимый. Кожа чуть подрагивает, магия внутри неё пробуждается, прислушиваясь к внешнему импульсу. В глазах снова мелькнули искры — Атрибутика Грозы отозвалась, почувствовав родную стихию.

— Как ощащанья? — я внимательно следил за её реакцией.

— Элекли-лесто! Плиятно! — радостно выдала Ксюня, сияя глазками. И вдруг прижимается ко мне щека к щеке. Хел, ну что за телячьи нежности?! Я сохраняю невозмутимость. Пока что. Но если она будет делать это слишком часто, начну раздражаться.

В этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге возникла служанка. Она застыла, уставившись на нас, и ошеломленно:

— Княжич Слава, вы что делаете?!

Я невозмутимо перевёл взгляд на неё, затем на Ксюню с пальцем в розетке и, максимально честно, ответил:

— Ксюнин палечек в лозетку суём.

Объяснение, похоже, напугало ее еще больше. Служанка завопила так, будто мы подожгли библиотеку:

— Мефодий Кириллович!!! На помощь! Надо лечить Ксению Тимофеевну!

Затем, даже не разбираясь, хватает нас за руки и уводит к лекарю.

Как глупо прерывать нас в процессе. Вообще-то я уже давненько устраиваю Ксюне «сеансы зарядки». Ей это только на пользу — ток, конечно, не наполняет её напрямую, но заставляет тело адаптироваться, усиливая восприимчивость к Атрибутике Грозы. Стихия учится понимать саму себя.

Точно так же обстоят дела и с мной. Я разрушаю замки из конструктора, чтобы прочувствовать Разрушение. Это не просто баловство — это часть магического пути. Естественный процесс. Важный. Необходимый.

После осмотра нас толстым лекарем в детскую заходит мама, пропитанная запахом химикатов. На её плечах извивается Гера — и, конечно же, змея снова одаривает меня своим преданным, почти влюблённым взглядом. Чего уставились? Да не Алхимик я!

— Давай поговорим наедине, Вячеслав Светозарович, — говорит мама и жестом указывает на кабинет.

Я тяжело вздыхаю — подвох тут явно есть — и нехотя топаю следом.

Она закрывает дверь, оборачивается и внимательно смотрит на меня. На пару с Герой, которая, как всегда, наблюдает с особым интересом.

— Слава, это ты Ксюне предложил палец в розетку пихать?

— Дя.

Мама хмурится.

— Ты можешь больше так не делать?

Я серьёзно смотрю на княгиню и отчётливо заявляю:

— Я буду делать токо то, что нада Ксюне и мне для магии. Нисего болсе.

Мама замирает удивленно.

— Но причем тут розетка?

— Маги должны кантактить с Атлибуктикой, мама. Это путь магов.

Княгиня качает головой, глубоко вдыхает, явно пытаясь вспомнить, как перестать удивляться всему, что я говорю и делаю.

Затем гладит Герку, которая тем временем с придыханием пялится на меня.

— Слава, но вам нет и двух годиков.

Я хмыкаю.

— Ну и што? Мы всё лавно же маааги.

Мама с грустью смотрит на меня.

— Как быстро же вы растете.

Всё, кажется, осознала. И попробуйте только не подпускать нас к розетке.