Мальчик нарасхват

Через некоторое время поймал себя на том, что, нет-нет, но все же невольно взгляну на пацана. Несмотря на то, что мне удалось успокоиться и даже увериться в том, что последний остается в неведении, глупые опасения все же штурмовали мое сознание.

Я несколько обрадовался, когда Матвей, выглянув из кухни, оповестил нас, что еда готова. Дело было не только в чувстве, что еще пять минут – и я точно окочурюсь от голода, сколько от неприятной напряженной атмосферы. Конечно, я старался не показывать, что мне неуютно, в отличие от сожителя, но воздух между нами, казалось, можно резать ножом.

– Эм… Что это?

Медленно перевел я взгляд со своей тарелки на довольного Матвея. Тот, едва не раздуваясь от гордости, вскинул подбородок.

– Похлебка по-Матвеевски!

– Чего?
– прищурившись, снова опустил глаза в тарелку, со странным чувством посмотрев на всплывшую пельмешку и кусочек курицы. Пацан рядом тихо вздохнул, первый берясь за ложку.

– «Чего-чего»… Ничего! – передразнил Лапин. – Что было, из того и сварганил. Вон, бери пример с Артема. Тоже ешь давай.

– Да его сейчас вырвет, - возмущенно указал подбородком на зеленое лицо пацана. Лапин нахмурился.

– Я корячился здесь целый час не для того, чтобы это услышать. Если так уж не нравится, можешь вылить в унитаз, он-то, надеюсь, оценит.

Матвей демонстративно сник, вяло черпая жирный бульон из своей порции. Я замялся.

– Да ладно… Ну извини-извини. Погорячился. И пошутил я, что пацана вырвет… Он всегда так выглядит.

На сей раз сделав вид, что не заметил выразительного взгляда сожителя, обреченно выдохнул, сжимая ложку в руках. Нечто подобное я испытываю каждый раз, когда пробую собственные блюда. Матвей выжидающе на меня глазел.

Несколько секунд смакуя пельмень, я оценивающе повел бровями. Затем, стараясь не смотреть на друга, произнес:

– А это… лучше, чем я думал… В общем, есть можно. Приятного аппетита.

– Приятного, - просиял Матвей, воспряв духом и с удовольствием хлебая свою похлебку.

***

Лег спать поздно. Пока я мог это себе позволить, потому как до конца больничного осталось еще несколько дней. Перед тем, как пойти в спальню, занял ванну на добрые полтора часа, а вышел оттуда уже глубокой ночью.

Очень долго отмокал в теплой приятной воде, прикрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Не думать, разумеется, не получалось, но мысли текли плавно, ни одна из них не заставляла заострять внимание на ней.

Поняв, что начинаю засыпать, помылся и вышел-таки, перед этим насухо вытеревшись и обмотав полотенце вокруг бедер.

Лапин, когда я распаренный и довольный вышел из ванной комнаты, видел уже десятый сон. Это было понятно по его громкому храпу, от которого закладывало уши.

В моей спальне ощущался резкий контраст. Там, наоборот, было очень тихо. Усомнившись, я даже пригляделся повнимательнее, в результате различив-таки кокон из одеяла на кровати.

Первое время не решаясь приближаться, переминался с ноги на ногу, хмурясь и щуря не привыкшие к темноте глаза. Прислушался к ощущениям. Спросил себя, не выкину ли я что-нибудь эдакого. Затем, разозлившись на собственную трусость, послал все к черту.

Дотронувшись до влажных волос, с которых на спину стекали капли воды, снова усомнился. Послал все куда подальше во второй раз, устраиваясь поудобнее на кровати и натягивая на себя одеяло.

Пацан заворочался во сне. Видимо, своим копошением я его потревожил. Напряженно замерев, дождался, пока сожитель успокоится и опять спокойно засопит. Отвернувшись, я принялся пялиться перед собой, продолжая оставаться таким же напряженным.

А чего я вообще парюсь? Ну чмокнул пацана по пьяни, перепутав его с кем-то. Бывает. Сейчас же я не собираюсь снова это делать. Значит, опасаться нечего.

***

Приоткрыв глаз, взглянул на время и снова прикрыл. Полседьмого утра. Какого черта?

Перевернувшись на другой бок, обнаружил, что в комнате нахожусь один. Другой уголок одеяла был откинут, простынь слегка помята. Пацана рядом не было.

В туалет приспичило, подумал я, зевая. Сожитель действительно пришел немного погодя, тихо скрипнув дверью. Слушая его ненавязчивое пыхтение, заснул.

Следующий раз очнулся ближе к полудню. Пацан посапывал на противоположном конце кровати, подложив под голову сложенные вместе ладони. Озадачившись сожителю, - обычно в это время он уже не спит, - я вытащил что-то мешающее лежать из-под себя.

Полотенце. Откинув его в сторону, на пол, лениво подумал, что надо бы нацепить на себя хотя бы плавки. Но, во-первых, для этого надо встать с кровати и отправиться на их поиски. Во-вторых, все равно пока все спят, а потому наряжаться не для кого. Ну и в-третьих, представительниц прекрасного пола в моей квартире не наблюдалось, то есть смущать было некого, поэтому одеваться я пока смысла не видел. В общем, ленился.

Подавив зевок, уставился на спящего пацана. Задумавшись, почему он еще здесь, почесал грудь.

Может, паренька взаправду кошмары ночные одолевают? Раз он дрыхнет до сих пор, да и утром зачем-то вставал. Наверное, поэтому он стал выглядеть таким помятым последние дни. Стоп, погодите-ка, похоже на то, будто я о нем пекусь.

Еще чего. Не мои проблемы, что у пацана биологические часы сбились. Пусть он сам об этом беспокоится.

Хмурясь, перевел взгляд в белый потолок, заметив в одном из углов едва заметную сеточку тонкой паутины. Кажется, если я сейчас встану с кровати, то это будет означать, что мне надо идти в магазин. Завтракать нечем, вчерашнюю похлебку мы с горем пополам съели вчера. Всю.

Два здоровых мужика и растущий организм в придачу это вам не хухры-мухры, как любит выражаться соседка этажом ниже. Еда быстрого приготовления не прокатит: Лапин, чертов ценитель бабушкиных борщей, сразу начнет возмущаться или вовсе устроит демонстративную голодовку, а пацан после обеда (завтрака либо ужина) подозрительно долго засиживается в туалете. А проверенные пельмени, как назло, закончились.

Вот хорошо пацану с Матвеем. Они гости. Им не надо ломать голову, чем накормить капризных обжор. А не кормить нельзя – самого сожрут. Лапин точно не постесняется.

С досадой сморщил нос. Вот сожитель наверняка сейчас приятный сон досматривает, а я тут тяжким думам вынужден отдаться. Разочарованный, что справедливость обошла меня и на этот раз, несильно щелкнул пацана по носу, вымешивая на нем свое раздражение.

Парень тут же заворочался во сне, а я торопливо прикинулся шлангом, опустив руку и закрыв глаза. Будто сплю. Настороженно прислушиваясь, попытался придать телу расслабленный вид, чтобы точно не попасться на горяченьком. Когда все затихло, осторожно приоткрыл один глаз.