Мальчик нарасхват

Я выдохнул, задрав голову к хмурому небу.

– Да уж… Когда съезжать буду – не знаю. Я думал об этом, но…

Одноклассница любопытно на меня глядела, хотя и пыталась подавить свой интерес. Видя, что я тяну, она поторопила:

– Но?

Я попросту пожал плечами. Наверное, потому что и сам толком не знал, в чем заключается это «но».

Алина вдруг сочувственно вздохнула. Затем тихо спросила:

– Дома не наладилось? Ну, у тебя дома, - выделила она интонацией слово «тебя».

Наблюдая, как человек с дальней лавки встает и уходит, постепенно удаляясь, я снова повел плечами.

– Не знаю. Я им ни разу не звонил.

Про то, что один раз мне все же звонила мама, я умолчал. Все равно этот звонок ничего не дал. Алина поджала губы.

– Наверное, сейчас я лезу не в свое дело, но, думаю, ты неправильно делаешь. Поговорил бы с ними.

– И что бы я сказал? – резонно спросил я, повернув голову к девушке.

– Сказал, почему ушел.

– Они и сами это прекрасно знают.

– Да?

– Да.

Видимо, по мне было видно, что разговаривать на эту тему я не хочу, так как одноклассница неловко замолчала. Сдувая с глаз отросшую челку, она неуверенно начала:

– А Слава… что с ним?

– А что с ним?
– не понял я вопроса.

Алина принялась нервно теребить язычок молнии на мастерке.

– Ну… насчет того…

Только по реакции стушевавшейся девушки я понял, что она имеет в виду.

– А-а… Нет, ничего узнать не получилось. Извини.

– Почему?

Алина заметно расстроилась. Я сделал равнодушное лицо.

– «Нипочему». Поругались мы.

Одноклассница удивленно вскинула глаза. Румянец на ее щеках еще не успел пройти.

– Из-за чего?

– Да так… ничего особенного. Я дров наломал, а Славка дуется теперь.

– И что? – насторожилась девушка.

– А ничего. Он когда обижается, всегда бойкот мне объявляет, поэтому с ним бесполезно разговаривать.

Алина нахмурилась.

– Прощения попроси, раз ты дров наломал.

– Говорю же, - начал я мрачнеть, - бесполезно это: он до конца меня игнорить будет, даже если я на колени перед ним упаду и охапку роз под ноги кину… ну, это образно выражаясь. И динамить меня и мои извинения Слава будет до тех пор, пока не остынет. А так как обидел я его серьезно… В общем, ждать долго придется. Лучше сама подойди к нему и спроси, что хочешь.

Замолчал. Алина не решилась продолжить разговор. Либо понимала, что дальше лезть невежливо, либо я задел ее резким тоном. Или же ей нечего было сказать.

Возникшую тишину нарушал лишь шелест листьев: периодически в лицо ударял ветер. Из соседнего подъезда вышла бабуля в цветастом платке на голове. Кряхтя и что-то бормоча себе под нос, она прошла мимо нас, направляясь к мусорным бакам.

Когда шум, издаваемый бабушкой, затих, возле ног вдруг приземлился не пойми откуда взявшийся голубь, заставив Алину мелко вздрогнуть. Я махнул ногой, зачем-то прогоняя птицу.

Спросил время у конкретно заскучавшей девушки.

– Без двадцати пять, - ответила она, взглянув в дисплей телефона. Я присвистнул.

– Ого… сколько же я сюда шел…

– Что? – не расслышала девушка. Я небрежно махнул рукой.

– Нет, ничего. Я, наверно, пойду.

– Заходить не будешь?

– Зачем? – недоуменно взглянул на собеседницу, которая явно смутилась.

– Ну, не знаю…

– Да не, - поднялся я на ноги. – Тем более, что уже покапывать начинает. Чувствуешь?

Одноклассница кивнула, тоже вставая с лавки. Оказавшись под козырьком, она повернулась и выдавила из себя подобие улыбки.

– Пока.

– Ага, - слабо улыбнулся я в ответ, отворачиваясь и направляясь к выходу из двора.

В дороге я очень сильно пожалел, что не пожелал погостить у Алины еще чуток. Даже зонтик одолжить не догадался, хотя и дураку ясно было, что вот-вот пойдет дождь.

Он и пошел, не давая мне никаких поблажек. Непогода застала в самый неподходящий момент: в это время я переходил довольно оживленный перекресток; магазинов, чтобы переждать бурю, поблизости не было, не считая одиноких ларьков на автобусных остановках. Напор воды с неба тем не менее становился все мощнее и мощнее, перерастая в нешуточный ливень.

С неоднозначным чувством ощущая, как волосы и одежда стремительно намокают, а в кроссовках начинает противно хлюпать вода, подумал, что прошел только полпути, даже чуть меньше. То есть в любом случае мне придется искать какое-нибудь укрытие, будь то козырек или случайный магазин - главное, чтобы была крыша над головой. Отсидеться бы где-нибудь.

Очень жаль, что денег с собой нет, чтобы сесть на транспорт и благополучно добраться до дома. То есть о скором принятии горячей ванны можно забыть.

Сопя, я, вжав голову в плечи, чтобы проворные дождевые капли не стекали за шиворот, максимально ускорил шаг, пока вовсе не сорвался на бег. Лило как из ведра: видимость была почти нулевая, ибо глаза застилала вода. Уже давно наплевав на сохранность обуви, я бежал сломя голову по лужам, поднимая тучи брызг, иногда сталкиваясь с редкими встречными прохожими, которые тоже торопились найти убежище.

Наконец, весь мокрый и довольно запыхавшийся, я все же добежал до первого же магазина, который увидел, и зашел внутрь, отплевываясь от дождевой воды.

На меня сразу же уставилось десяток пар глаз: сочувственные - продавщицы и тоскливые - раздраженных и мокрых бедняг, таких же, как и я. Поглядывая друг на друга, все толпились в тесном помещении. Уютно себя чувствовали только, судя по форме, охранник и продавщица, которые стояли за кассой.

Немного придя в себя после пробежки, я осмотрелся. Это оказался маленький обувной магазинчик, в котором с трудом помещалось восемь человек, не считая меня, топчущегося у двери, и здешний персонал. Охранник (и зачем в таком задрипанном магазинчике нужен охранник?), внешне молодой среднего телосложения мужчина, без особой радости смотрел на сборище промокших до нитки псевдопокупателей. Продавщица, пухлая женщина с красными волосами, тихо разговаривала с одним из таких псведопокупателей, которым оказался мужчина с залысиной на затылке и громким грохочущим голосом.