Мальчик в больших башмаках
Шрифт:
– Повторяю: все сто человек будут расстреляны.
Наступила тишина. Она тянулась томительно долго. Кто-то но выдержал и истерически выкрикнул:
– Из-за какого-то мерзавца все должны пропадать!
– Сам ты мерзавец и слюнтяй!
– послышалось несколько сдержанных голосов.
– Вас?
– насторожился комендант и посмотрел на переводчика. Тот повторил слова струсившего заключенного. Комендант ехидно улыбнулся:
– Да, из-за одного или двух преступников вы все будете расстреляны.
Снопа воцарилась тишина. Казалось, слышно было, как
Ваня рванулся вперед, но бабушка удержала его:
– Куда?
– Я выйду…
– Не смей, кто тебе поверит…
Комендант поднял руку. Солдаты взяли автоматы на изготовку. Снова раздался тот же истошный крик:
– Ну что вы молчите? Есть у вас совесть?
В ответ послышался спокойный голос:
– Есть!..- Петя вышел из строя.- Подкоп сделал я.
Комендант подбежал к летчику.
– Ты один?
– Нет.
– С кем?
Петя достал из кармана ложку.
– С ней. Дна месяца работал. Жалко, не кончил дела.
Комендант с яростью толкнул летчика кулаком в грудь.
– Так рой же этой ложкой себе могилу!
Переводчик перевел приказание.
– Рыть могилы людям - ваша профессия,- ответил Петя и вдруг, весь собравшись, метнулся вперед. Жилистый кулак с зажатой в нем ложкой опустился на голову коменданту…
…Когда, зверски избитого, окровавленного, его оставили наконец одного перед строем автоматчиков, он стоял, пошатываясь, устремив взор к синему небу, по которому плыли белые облака…
ПОД ЗНАМЯ ПОЛКА
В то утро, когда Луценко и его бойцы прибились к берегу, подполковник Светлович вышел из госпиталя. Вышел окрепший, почти здоровый, но с тяжестью на сердце. Полк Светловича перестал существовать. Нет знамени - нет полка. Таков непреложный военный закон.
Предстояла неприятная встреча с командиром дивизии. Генерал любил Светловича, как умного и решительного командира. И вот он, этот командир, потерял полковое знамя.
«Я был пять суток без сознания…» Нет! Он так не может сказать. «А ваши люди?- спросит генерал.- Почему они не спасли знамя? Значит, вы плохо воспитали их. Я был лучшего мнения о вас, подполковник Светлович».
«Люди, люди… Где они?» - думал Светлович, направляясь в блиндаж генерала.
Дорогу подполковнику перерезала ватага мальчишек. Один из них - белоголовый крепыш - был очень похож на Ваню. Иван Григорьевич чуть не крикнул: «Ваня!», но вовремя спохватился и негромко позвал:
– Ребята, идите сюда!
Мальчишки подошли. Как следует разглядев белокурого, подполковник еще больше удивился: до чего похож! Так же пытливо, как у Вани, блестели серые глаза с черными, большими, как у девочки, ресницами, и даже вздернутый пос был присыпан веснушками.
– Тебя как зовут?
– спросил Светлович.
– Вова,- ответил мальчик.- А фамилия…
– Дядя,- не дал ему договорить второй мальчуган,- а того фашиста расстреляют?
– Какого
фашиста?– спросил подполковник.
Ну, которого солдаты в море выловили.
– Он пленный, а пленных у пас не расстреливают,- сказал Вова.
– Ну и что, что пленный? А если он бомбы бросал?
– загалдели мальчишки.
– А где вы его видели?
– Вот только что солдаты в штаб повели,- объяснил Вова.
«Голос тоже совсем как у Вани»,- подумал подполковник и неожиданно для самого себя спросил:
– А Ваню Светловича ты знаешь?
– Ваню Светловича? Нет, не знаю. А где он живет?
– Если бы я знал, мой друг, где он сейчас, разве бы я тебя спрашивал? Держи руку…- Подполковник высыпал в маленькую пригоршню весь сахар из своей полевой сумки.- Подели с ребятами. Только честно.- Он дернул Вову за вихор и быстро отошел.
– Спасибо-о!
– послышалось вдогонку, и Иван Григорьевич еще раз подумал: «Чертовски схож с Ванюшкой».
– Подполковник Светлович? Очень кстати. Заходите,- встретил его у входа в блиндаж адъютант генерала.
В блиндаже оказались Луценко и Андрейчиков. Светлович смотрел на них, не веря своим глазам.
Да, это они, ваши люди. Какие молодцы. Спасли знамя, честь полка.
– Спасибо, братцы…
Светлович опустился па колено и поцеловал знамя.
Лейтенант Луценко доложил мне о делах отряда,- сказал генерал, когда подполковник встал.
Андрейчиков заметил удивление на лице командира. Да, ведь он знал Луценко старшиной.
Прошу вас,- продолжал генерал,- представить к награде всех в соответствии с заслугами.
– Слушаюсь,- козырнул подполковник.
Ну, а теперь идите отдыхайте, приводите себя в порядок.
Разрешите, товарищ генерал,- обратился Андрейчиков.
Да, слушаю…
Андрейчиков переступил с ноги па ногу, вздохнул.
– Ну-ну, смелее, подбодрил его генерал.
– Я провинность одну совершил,- проговорил Андрейчиков.
– Какую?
Обстановка создалась тяжелая, а офицер погиб. Надо было поднять дух у людей. Ну, я и придумал телеграмму, и объявил, что старшине Луценко присвоено звание лейтенанта.. А в то время у нас уже и рация по работала…
Луценко покраснел.
– Выходит, я незаконно ношу офицерское звание?
– Законно, законно, дорогой,- похлопал его по плечу генерал.- Вам его присвоили солдаты. Это большая честь,- и, обращаясь к Светловичу, приказал:- Представьте, пожалуйста, лейтенанта Луценко к званию старшего лейтенанта.
Через несколько дней под знамя полка были снова собраны оставшиеся в живых закаленные в боях солдаты. Полк начал готовиться к новым боям.
ПОСЛЕДНЯЯ ПОПЫТКА
После второй неудачной попытки освободить Ваню и бабушку Зинаида Сергеевна совсем пала духом. «Что же делать? Что предпринять?» - задавала она себе и друзьям вопросы.
– А что если я пойду сама?
– советовалась Зинаида Сергеевна с Ниной и Карлом.- Буду стоять у проволоки. Может, удастся увидеть его, упросить или подкупить охрану?