Мальчики Из Бразилии

– Уверен.

– И что он не переехал в другое место?..
– это вопрос чернобородого.

– У меня есть его номер телефона, - сказал Либер­ман.
– Я не собирался с ним разговаривать, пока не знал, что вы возьметесь за то, о чем я вас прошу...
– он посмотрел на Горина, - но женщина в той семье, у которой я остановился, по моей просьбе позвонила туда этим утром. Она сказала, что хотела бы приобрести собаку, и он сам подошел к телефону и гаркнул на псов. Это он. И сам растолковал, как ей добраться до места.

Горин повернулся к Гринспану.

– Вам придется заняться этим делом.

– И к Либер­ману: - Единственное, чего мы не можем– это пере­возить оружие через границу штата. ФБР с удовольст­вием воспользуется поводом арестовать и нас, и наци.

– Могу ли уже звонить Уиллоку?
– спросил Либер­ман.

Горин кивнул.

– Я бы хотел тут же направить к нему в дом какого-нибудь толкового парня, - бросил Гринспан. Моло­дой человек с усиками пододвинул телефон поближе к Либерману.

Тот надел очки и вынул из кармана конверт с запи­санными данными.

– Привет, мистер Уиллок, - хмыкнул стоящий у окна Бахрах, - ваш сын - Гитлер.

– Я не собираюсь вообще упоминать о мальчике, - сказал Либерман.
– Он может сразу же насторожиться, учитывая способ его усыновления. Итак, я звоню?

– Если у вас есть код района.

Либерман, считывая цифры с конверта, набрал номер.

– Скорее всего, он уже вернулся из школы, - сказал Горин.
– Мальчик может сам снять трубку.

– Мы друзья, - сухо ответил Либерман.
– Мы уже дважды встречались с ним.

Телефон на другом конце провода подал голос. Еще раз. Либерман смотрел на Горина, а тот на него.

– Алло, - низким горловым голосом ответил муж­чина на том конце.

– Мистер Генри Уиллок?

– Говорите.

– Мистер Уиллок, меня зовут Яков Либерман. Я звоню вам из Нью-Йорка. Я руковожу Информационным Центром по розыску военных преступников в Вене. Мо­жет, вы слышали о нас? Мы собираем информацию о нацистских военных преступниках, разыскиваем их и стараемся передать в руки правосудия.

– Слышал. Об Эйхмане.

– Это верно, были и другие. Мистер Уиллок, сейчас я иду по следам другого из них, который оказался в вашей стране. Я направляюсь в Вашингтон, чтобы про­информировать ФБР. Не так давно от руки этого чело­века погибли двое или трое людей, и он готовит очеред­ное убийство.

– И вы хотите приобрести сторожевого пса?

– Нет, - сказал Либерман.
– Тот, кто должен по­гибнуть следующим, мистер Уиллок, - он посмотрел на Горина, - это вы.

– Ясно. Это кто? Тед? От акцента тебе не отделаться, дубовая голова.

– Я вас не разыгрываю, - сказал Либерман.
– Я понимаю, вы считаете, что у нацистов нет никаких причин убивать вас...

– Чего? Да их-mo я уложил целую кучу; держу пари, что они были бы чертовски рады добраться до меня. Если кто-то из них болтается вокруг.

– Один в самом деле...

– Да ладно, кончай! Кто это говорит?

– Яков Либерман, мистер Уиллок.

Горин едва не застонал:

– О, Господи!

Либерман заткнул пальцем ухо.

– Заверяю вас, - сказал он, - этот человек явился в Нью-Провиденс, чтобы убить вас, он бывший член СС, может, он уже несколько дней обитает на месте. Я пытаюсь спасти вашу жизнь.

Молчание.

– Я нахожусь в офисе рабби Моше Горина и лиги Молодых Еврейских Защитников. Пока я буду договари­ваться с ФБР, чтоб приставить к вам охрану, что может занять целую неделю или около того, рабби хотел бы послать к вам своих людей. Они могут быть у вас...
– он вопросительно посмотрел на Горина, который тут же подсказал: - Завтра утром.

– Завтра утром, - повторил Либерман.
– Согласны ли вы принять их помощь, пока не появятся люди из ФБР?

Молчание.

– Мистер Уиллок?

– Послушайте, мистер Либерман, если это в самом деле мистер Либерман. Ладно, может, так оно все и есть. Но я хочу вам кое-что объяснить. Вы говорите с челове­ком, у которого едва ли не самая надежная охрана в США. Во-первых, я бывший офицер исправительных учреждений штата, так что я кое-что понимаю в вопро­сах собственной безопасности. И, во-вторых, у меня полный дом дрессированных доберман-пинчеров; стоит мне сказать хоть слово и они разорвут горло любому, кто осмелится хоть косо взглянуть на меня.

– Рад это слышать, - сказал Либерман, - но смогут они предотвратить падение на вас стенки? Или остано­вить пулю, которая прилетит откуда-то издалека? Такая судьба постигла двух человек.

– О чем вообще, черт побери, идет речь? Никакие нацисты за мной не охотятся. Вам нужен какой-то дру­гой Генри Уиллок.

– Есть кто-то другой в Нью-Провиденсе, который выращивает доберманов? Шестидесяти лет отроду, с же­ной, значительно моложе его, с сыном примерно четыр­надцати лет?

Молчание.

– Вы нуждаетесь в защите, - еще раз сказал Либер­ман.
– И нацист должен быть схвачен, а не разорван доберманами.

– Я поверю только когда меня убедит ФБР. И мне не хочется, чтобы тут вокруг слонялись еврейские мальчи­ками с бейсбольными битами.

Несколько секунд Либерман не знал, что сказать.

– Мистер Уиллок, - наконец сказал он, - могу ли я повидаться с вами по пути в Вашингтон? Я вам поста­раюсь объяснить кое-что еще.

Поймав вопросительный взгляд Горина, он отвел гла­за.

– Валяйте, если вам так хочется; я всегда на месте.

– Когда вашей жены не бывает дома?

– Большую часть дня. Она преподает.

– А мальчик ходит в школу?

– Когда не удирает оттуда, чтобы сбегать в кино. Он вбил себе в голову, что будет вторым Альфредом Хичко­ком.

– Я буду у вас примерно завтра днем.

– Как вам угодно. Но только вы. Если я увижу кого-нибудь из ваших «Молодых Еврейских Защитни­ков», то спущу собак. У вас есть карандаш? Запишите, как до меня добраться.