Маленький стрелок из лука

– Ева...
– произнес он, пряча усмешку.
– Редкое имя... Библейское!

Кирилл что-то невнятное пробормотал и вопросительно взглянул на шефа, мол, я весь внимание, но Галактика вдруг пришел в игривое настроение. Схватив со стола толстую книжку альманаха, зачем-то переложил ее на верхнюю полку, после этого быстро направился к двери, круто развернулся в тесном кабинете и снова очутился перед Кириллом. В светлых острых глазах его усмешка, две густые коричневые кисточки бровей топорщились в разные стороны, придавая ему отдаленное сходство с Мефистофелем.

– Что за странный век!
– восклицал он.
– Что за люди? Ему звонит сама Ева из рая, а он - современный Адам - даже глазом не моргнет! Да еще в мое время мужчина готов был в лепешку расшибиться, чтобы выполнить любой каприз девушки...

– Она предложила мне поехать за город, - улыбаясь, сказал Кирилл.

– И надо было немедленно поехать!
– горячо подхватил Галактика.
– Вам даже не надо извозчика нанимать, у вас машина под окном!

– В рабочее время, Василий Галактионович?
– сделал нарочито удивленные глаза Кирилл.
– А что скажет начальство?

– Не романтики вы-с!
– гремел Галактика.
– Не джентльмены, не гусары, не рыцари, не мушкетеры...
– он нарочно всех свалил в одну кучу.
– Что скажет начальство! Да что такое начальство по сравнению с прекрасной Евой? Кто для тебя важнее-с, молодой человек-с, начальство или любовь?

– Начальство, Василий Галактионович, - смиренно ответил Кирилл, стараясь не рассмеяться: с чего бы это старик завелся? Неужели и на него действует свежее дыхание весны?..

– Ну раз ты такой, ретивый службист, готовь мне маршрут на Кольский полуостров и шагом марш в командировку!
– внезапно остановился у стела Галахин.
– На месяц! Нет, на два! И привези мне такой богатым материал, чтобы весь институт ахнул!

– Думаете, еще можно чем-нибудь наш институт удивить?!
– заметил Кирилл.

– А ты удиви.

– Чем?
– поинтересовался Кирилл, достал с полки альманах и снова положил на письменный стол. В альманахе торчали бумажные закладки.

– На Севере сохранились уникальные памятники русской старины, ведь туда не докатилось татаро-монгольское нашествие. А богатство и первозданность русского языка? Фольклор? Старинные сказания, легенды, песни? Если не лениться и хорошо поискать, все это там можно найти... А какие люди там? Глыбы, человечищи!

– Как станет потеплее, и поеду, - сказал Кирилл. Он уже и сам подумывал о командировке на Кольский полуостров. Для того и перевел его в другой отдел Галактика.

– Не тяни, Кирилл, - сказал директор института.
– На Севере все проходит быстро и стремительно: и веска, и лето. Лишь зима тянется бесконечно долго.

– А вы там были?
– с любопытством взглянул на него Кирилл.

– Я тебе завидую, - вздохнул Галактика и, машинально взяв со стола альманах, снова засунул его на верхнюю полку. Уходя, он прибавил: - А с женщинами, Кирилл, не будь жесток... Все-таки слабый пол... Как это у Тютчева?

И неожиданно молодым, звучным голосом с чувством продекламировал:

О, как убийственно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всегда вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей небедой,

Ты говорил: она моя...

Год не прошел - спроси и сведай,

Что уцелело от нея?

"Черт возьми!
– изумленно подумал Кирилл.
– В самую точку попал! Ай да Галактика! Вот тебе и сухарь-академик! Тютчева наизусть шпарит, как дореволюционный гимназист..."

...А Ева тем временем вышла из будки телефона-автомата, перешла улицу и со вздохом открыла массивную дверь комиссионного магазина. Не успела она войти, в глаза ей ударил тоненький луч от блестящей струны красивой гавайской гитары, которую держал в руках Том Лядинин. Рядом с ним стоял Борис Блохин в продранных на коленях джинсах.

– Салют, старуха!
– радостно приветствовал ее Блоха.
– А мы только что с Томом тебя вспоминали...

Лядинин бросил на него косой взгляд, и Борис, подмигнув Еве, отошел с гитарой к продавцу, беседующему с покупателем. Том предложил девушке пройти в кабинет заведующего.

– Томик, поедем за город, - переступив порог небольшой комнаты, сказала Ева.
– Ты можешь бросить свою торговлю и уехать?

– Поехали, - внимательно взглянув на нее, спокойно ответил Том. Он даже не удивился, будто и впрямь ждал ее и знал, что она скажет.

– А другие вот не могут...
– вырвалось у Евы.

– Мне наплевать на других, - заметил Том, продолжая пристально смотреть на нее.

Ева не отвела взгляда. Видно, Том прочел в нем что-то обнадеживающее, потому что невозмутимость и спокойствие тут же покинули его, он засуетился, подошел к столу и, нагнувшись, стал листать квитанционную книжку, потом взял транзисторный приемник и спрятал в шкаф, стоящий в углу.

В комнату вошел Борис. Взглянув на них, он сразу все понял.

– Открываемся?
– сказал он.
– Я позвоню Марии...

– Идите к машине, - Том бросил Борису ключи с брелоком.
– Я сейчас освобожусь...

– Где же ты, девчонка, пропадаешь?
– спросил Борис, когда они вышли на улицу.
– Мы тут намедни тебя разыскивали. Маринка названивала, пока твой пахан не начал рычать в трубку...

– Зачем я вам понадобилась?
– спросила Ева.

– Из Риги, понимаешь, приехали кореша, ну, мы славненько кутнули у Томика на даче. Шампанское лилось рекой!

– Ну, а я-то зачем вам?

– Для украшения всей честной компании, - галантно ответил Борис, ухмыляясь.
– Ты же знаешь, Евочка, Томик к тебе давно неровно дышит.

Подошел Том в новой коричневой кожаной куртке с широким поясом и блестящей пряжкой. В руках пухлая сумка, на лице победная улыбка. Он снова бросил на Еву многозначительный взгляд, дескать, иду на все для тебя, девочка...

– Поедем в Зеленогорск, - тоном, не терпящим возражения, сказала Ева.
– В ресторан "Олень".

– В "Олень" так в "Олень", - улыбнулся Том.

– Сигареты взял?
– осведомилась она.

– Я еще кое-что приготовил для тебя...
– удовлетворенно похлопал Том ладонью по оттопыренному лоснящемуся боку вместительной сумки.

3

Проходя мимо Невской лавры, Кирилл глубоко задумался. Он только что от Вдовиной Нины Васильевны - матери отравившейся Ляли. Пришел он к ней наугад, рискуя не застать дома. Позвонить он не мог, потому что у Вдовиной не было телефона. Нина Васильевна оказалась дома и будто даже не удивилась его приходу. Кирилл в тот раз почти не разглядел ее: Вдовина распласталась на полу возле кресла и, уткнувшись в сиденье лицом, рыдала. Сейчас перед ним стояла высокая красивая женщина с густыми пепельными волосами и выразительными темными глазами, обведенными синими кругами. Она была в брюках и короткой пушистой кофте. В квартире чисто, опрятно. И очень тихо. Окна закрыты портьерами. Когда входишь в комнату, сразу бросается в глаза большая фотография в черной рамке на стене. На ней изображена совсем юная и очень красивая девушка, чем-то похожая на хозяйку. Девушка радостно улыбается. Это Ляля Вдовина. Ей на фотографии лет пятнадцать.