Малиновка поёт лишь о любви...

– Удивительная красавица, которая помимо красоты была наделена небесами еще и добрым сердцем, - объяснил Рик, не отрывая от нее глаз. – Она тайком от мужа носила нищим хлеб в подоле платья, но однажды муж застал ее за этим и спросил, что она несет. Святая Кассильда испугалась и солгала, сказала, что несет розы. Муж велел ей открыть подол, а когда она это сделала, из подола посыпались розы. По воле небес, хлеб превратился в розы, и ложь стала правдой.

– Красивая легенда, - согласилась Дьюлла задумчиво. – Но зачем такой муж, если он не разрешает подать нищим кусок хлеба? И которого надо бояться?

На это Рик не нашелся с ответом. Как объяснить пташке-малиновке, что в жизни не все складывается, как в балладах?

– Я высыплю цветы? – спросила Дьюлла, которая все еще стояла неподвижно.

– Да, конечно.

Рик смотрел, как она высыпает цветы, как ставит вазу поближе к постели, и сказал незнакомым, деревянным голосом:

– Возьми в шкатулке письмо, хочу, чтобы ты прочитала.

– В этой? – Дьюлла откинула крышку, достала королевское послание и углубилась в чтение.

Брат следил за ней с пристальным вниманием. Он сам не знал, чего ожидал. И сначала обрадовался, а потом испугался, когда увидел, что она хмурится, но вовсе не рада.

– Не думаю, что мне надо ехать туда, - сказала она, убирая письмо на место.

– Тебе надо появиться при дворе, - начал сбивчиво убеждать ее Рик, разом растеряв все красноречие, - узнать других молодых людей, узнать свою силу.

– Других молодых людей? – она вскинула на него глаза. – Зачем? Я хочу замуж только за тебя, ни за кого другого. Даже если для этого мне придется поссориться с церковью и с самим королем. Или ты забыл обо всем? – взгляд ее потемнел. – Или ты испугался, Рик Босвел?

Так как он молчал, она потребовала уже громче, а потом и вовсе крикнула:

– Отвечай. Отвечай!

Она бросилась на него с кулаками, и Рику пришлось перехватить ее за запястья, притиснув к себе. Нешуточное испытание, но Дьюлла уже затихла и вдруг так отчаянно всхлипнула, что Рик не смог разыгрывать каменную статую.

– И я люблю тебя! – выпалил он. – Полюбил с первого взгляда, и готов отказаться от всего, чтобы быть с тобой.

– Что же ты сомневаешься? – спросила она со вздохом и приникла к нему, освободив руки и обняв его за пояс.

– Боюсь, что потом ты пожалеешь об этом.

Она вскинулась, словно он оскорбил ее:

– Пожалею?! Я?

Рику пришлось зажать ей рот, чтобы криками не переполошила замок. Он отпустил ее, только когда она прикрыла глаза и глубоко задышала, но тут же продолжила возмущенным шепотом:

– Ты за кого меня принимаешь? Ты совсем не знаешь меня, если твой язык поворачивается произнести подобное!

Но Рик только покачал головой:

– Ты сама себя не знаешь.

– Отговорки! – Дьюлла топнула и схватила его за ворот камзола, сильно встряхнув.
– Только посмей отказаться от меня, - сказала она с угрозой. – Видят небеса, Рик, я тебе этого не прощу! Мы созданы друг для друга, и я буду или с тобой – или ни с кем!

В подтверждение своих слов, она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.

Этот момент решил все, и Рик, позабыв о родственной крови, церкви и вечном проклятии ответил на поцелуй с таким пылом, словно спасал собственную жизнь. Впрочем, так оно и было – сейчас он чувствовал, что душа его ожила, зазеленела и распустилась цветами, как боярышник в мае.

Оторваться сейчас от Дьюллы – это означало оторваться от живительного источника и умереть в ту же секунду.

Дьюлла обхватила его за шею и приникла всем телом.

– Подожди! – Рик все же прервал поцелуй, судорожно хватая ртом воздух. – Еще немного – и ты доведешь меня до предела…

– Не понимаю, зачем скрывать нашу любовь, - шептала она, скользя ладонью по его груди и ниже, ниже…

Рик перехватил ее руку.

– Нельзя совершить глупость. Сделаем так, - он глубоко вздохнул, чтобы придти в себя, - поедем к королю, я представлю тебя, ты займешь положение, которое принадлежит тебе по праву рождения, узнаешь вкус власти и славы, что подарят тебе твои красота и ум. А через год, если ты все еще будешь хотеть меня, я сам заберусь в твою постель, и никто меня не остановит.

– Я буду любить тебя, - надменно поправила она. – Не надо думать обо мне, как о животном, которое живет только страстями. Но я согласна. Год – это не много.

– Значит, решили, - торопливо сказал Рик, чувствуя, одновременно, и облегчение и пустоту в груди. Но он поступает правильно. Нельзя держать птицу в клетке. Надо выпустить ее на свободу, чтобы она сама решила – куда ей полететь.

Но Дьюлла стояла хмурая, и смотрела на шкатулку с королевским письмом, закусив губу.

– Что такое? – спросил Рик мягко.

– Я боюсь, - ответила она. – А вдруг я опозорюсь перед придворными и королем? Тебе будет стыдно за меня, и ты меня разлюбишь. Ведь я такая глупая…

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал сначала в глаза, потом в щеки, потом в губы – легко, едва касаясь, и произнес, как будто поклялся:

– Что бы ты ни сделала, что бы ни сказала, мои чувства к тебе не изменятся. Но тебе не надо ничего бояться. Ты – совершенство. В тебе все изящно – и внешность, и ум. Я вижу перед собой самое драгоценное сокровище, и буду молиться, чтобы оно досталось самому прекрасному и достойному человеку.

– Ишь какой, - заявила Дьюлла, но улыбнулась, и морщинка между бровями разгладилась, - про внешность сказал, про ум тоже, а что же промолчал про сердце? – и закончила, как будто тоже поклялась: - Это сокровище – только твое. И я заставлю тебя мне поверить.

28. Истинная принцесса

Столица заворожила Дьюллу. Она и подумать не могла, что существуют такие огромные и роскошные города! Смешно подумать, что ей казались большими городишки в Вальшире, когда они с Риком ездили искать матушку Зайчиху. Кстати, как ни упрашивала Дьюлла, кормилица ехать в столицу отказалась.

– Хватит с меня господ и их щедрот, - заявила она. – Я лучше буду ждать тебя в Своне. А с тобой поедет Кандида. Она хоть и пустоголовая, но приглядит за тобой лучше меня. Я ведь тебе даже ленты как надо не повяжу.

Скрепя сердце, Дьюлла согласилась на компанию своих наставниц, хотя и вздыхала, когда карета тронулась в путь, и леди Кандида с госпожой Мевро дружно засопели на сиденье напротив.

Но столица и в самом деле была огромной, а Дьюлле и вовсе казалась бесконечной. И чудес в ней было – не счесть! Чуть сдвинув штору, девушка со страхом и любопытством выглядывала из окна, рассматривая многоэтажные дома, прохожих и экипажи. Фонтан на площади поразил ее, и девушка, позабыв о робости, приподняла штору, чтобы подольше видеть чудо, извергающее сотни водяных струй – не вниз, как водопад, а вверх!