Мальн. Духи и Жертвы

– Помнишь порез на ладони мужа? Мой дух давно был внутри него, и, чтобы он укоренился и в ребенке, потребовалось провести сложнейший ритуал.

Арэя ждала продолжения, но что-то подсказывало ей, что смергл не собирался посвящать кого бы то ни было в детали. Поэтому она выдавила лишь одно слово:

– Зачем?

– Мне нужен наследник, – просто ответил он и улыбнулся. От его улыбки по коже поползли мурашки, но Арэя старательно попыталась скрыть дрожь.

– Но почему я?

– Этому ребенку не будет равных. Никто не сравнится с ним: ни Темный король, ни Гелиен Мальнсен, ни даже я. Ты, я и наш малыш…

– Нет никаких «ты и я», и этот ребенок не твой! – сердито прошипела Арэя. Ее глаза застилала горькая, кипящая ненависть. Руки непроизвольно сжались в кулаки.

Ноздри Катана раздулись.

Атмосфера вокруг изменилась. Почувствовались волны темной силы, заполняющей пространство. Арэя окружила себя магическим щитом, но тот быстро рассыпался. Она была слишком слаба и с трудом держалась на ногах, едва не всхлипывая от собственного бессилия.

– Можешь обманываться дальше. Но рано или поздно ты поймешь, что нам суждено править вместе, – небрежно бросил он.

Арэя поморщилась и отвернулась. Он увидела на столе копье, белая рукоять которого слабо мерцала в сумраке покоев. Ей ничего не хотелось так сильно, как вонзить острие проклятому мерзавцу в сердце. Стоило немного поднапрячься… но грохочущее море ярости, похоже, отняло последние силы.

Катан проследил за ее взглядом или опять прочитал мысли, потому что сказал:

– Я не мальн и тем более не жалкий человек. Мне не навредит мальнийское копье. – Его рот скривился в гримасе ярости, а в и без того жутких глазах промелькнуло что-то опасное. Он сделал шаг вперед и остановился в опасной близости от Арэи. Выражение его лица стало серьезным, а голос зазвучал низко и чувственно: – С того дня, когда я впервые увидел тебя, твой образ преследовал меня. Каждый раз, во сне и наяву. Я смотрел на тебя его глазами, стучался, рвался наружу… так хотел коснуться тебя, так хотел…

Арэя вспомнила странный, дикий взгляд Гелиена. Порой он словно отшатывался сам от себя.

Прежде чем она успела опомниться, Катан поднес к ее лицу руку и провел кончиками пальцев по щеке. Они были ледяными, но прикосновение обжигало. Арэя не могла пошевелиться, не отваживалась даже дышать, когда он наклонился ближе к ее губам.

– Ты такая красивая. – Его голос превратился в шепот.

– Это лишь желание, ничего больше. – Она посмотрела на него со всей ненавистью и отвращением, что испытывала к этому чудовищу.

Он отстранился.

– Ошибаешься, Арэя. – Катан как-то болезненно поморщился и неспешно двинулся к двери. – Но в одном ты права. Я – чудовище.

* * *

Она не видела это чудовище несколько дней, но могла поклясться, что каждую ночь в темноте мелькали изумрудные глаза. Хотя когда зажигался свет, покои оказывались пустыми.

«Скоро ты станешь моей…» – пела тишина.

Хэвард навещал ее чуть ли не каждые два часа, следил за состоянием и постоянно твердил, чтобы она как можно реже вставала с постели. Он рассказывал, насколько тяжело будет протекать эта беременность и как силен малыш. Так оно и было: тошнота и головокружение не проходили, и все больше охватывала страшная слабость. Но Арэя не понимала, как она могла отдыхать, когда в Мальнборне творилось такое. Ее беспокоила судьба королевства и всех, кто был ей дорог, но Хэвард заверил, что в городе стало спокойно. Катан приказал готовиться к коронации, а сам пропадал неизвестно где.

Как и в предыдущие ночи, Арэя спала плохо – ворочалась, предаваясь воспоминаниям и тоскуя по единственному мужчине, которого любила всем сердцем. Рубашка мужа все еще хранила его запах: запах летней ночи, свежести, какая бывает после грозы.

Появление Гелиена в ее жизни было сродни грому среди ясного неба. Арэя до сих пор не могла разобраться, как с самого первого дня этот мужчина заполнил ее мысли, каждый ее сон, словно проник под кожу. Все годы своего обучения Арэя видела в мужчинах вокруг себя только соперников и старалась не замечать их взглядов. Мужчины есть мужчины, даже если они – благородные мальнийские воины.

Арэя начала учиться боевому искусству в раннем возрасте. Сперва Элиас, согласившись на уговоры Алвиса, тренировал ее тайно, но затем все рассказал ее отцу. Конечно, женщины-воины были в Мальнборне не редкость, но не каждый родитель одобряет подобный выбор. Тем более не мог одобрить и ее отец, который лишь хотел выдать дочь замуж за главного советника, своего сообщника. Однако единственное поспешное решение наместника изменило все: кто бы мог подумать, что ей прикажут обучать будущего мужа.

Гелиен…

Ее первая и единственная любовь.

Когда она открыла глаза, то сразу ощутила присутствие смергла. Сейчас он не скрывался, просто сидел за столом у окна и попивал что-то из бокала.

– Завтрак, дорогая?

Арэя села в постели. Она чувствовала себя так плохо, что даже не нашлось сил, чтобы послать смергла гнить в его проклятые земли.

– Проваливай.

Катан рассмеялся, одарив ее улыбкой, острой и смертоносной, как темный кинжал Кьелла.

– Неважно выглядишь. Похоже, Хэвард не справляется со своей задачей, и я уже начинаю жалеть, что сохранил ему жизнь. – Холодный и неестественный, он говорил о смерти без каких бы то ни было эмоций.

– Оставь Хэварда в покое, он ни при чем. Малыш очень силен.

– Ты права, – ответил Катан и снова улыбнулся. В этот раз его улыбка показалась пугающе счастливой и гордой.

Последние дни она ела очень мало, потому что лишь от одного вида пищи ее начинало тошнить. Хэвард наседал, каждый раз повторял: «Если не для себя, то для ребенка» – и не уходил, пока она не съедала хоть что-нибудь. И Арэя глотала куски, с трудом проталкивая их в горло.

Она встала с постели и плотнее запахнула шелковый халат, надетый поверх рубашки Гелиена – вот уже который день ей приходилось спать в одежде, потому что в покоях постоянно ощущалось постороннее присутствие. Она сделала осторожный шаг к столу. Стеклянная поверхность была уставлена едой, из серебристого чайника поднимался пар, а вокруг витал любимый аромат чая с нотками корицы.

Катан подвинул стакан воды, будто знал, чего именно она хочет.

– Что тебе нужно? – Арэя сердито смотрела на него, не понимая, почему он все еще здесь.

– Просто хочу позавтракать с матерью моего будущего ребенка, – ответил он с преувеличенным удивлением.

Комната словно уменьшилась, воздух куда-то исчез. Само присутствие смергла душило, а лживые слова застревали в голове и горле, не позволяя нормально дышать. Ее злило собственное бессилие и настроение, и ей хотелось одновременно плакать и проткнуть этого мерзавца копьем.

– Это. Не. Твой. Ребенок.

Рот Катана болезненно скривился.

– Арэя, это начинает надоедать.

– Так проваливай! – закричала она, на что, казалось, ушли все силы.

Катан так резко дернулся, что она отскочила назад, влетела в стеклянную дверь террасы. По гладкой поверхности побежала паутина трещин, как от мощнейшего удара кулаком. Арэя не поняла, чего именно испугалась, ведь никогда раньше не страшилась смерти. Вероятно, сработал инстинкт, и она попыталась защитить вовсе не себя.