Мальтийское Эхо
Шрифт:
Мария Родиславовна внимательно, с очень серьёзным лицом выслушала доводы мужчины и, помолчав, сказала:
– Хм, Нелидова... Мне давеча приснился сон, в котором Вера просит меня посмотреть бумаги, что оставила у меня, когда я редактировала её книгу об Ордене и о Павле I. Так вот я обнаружила в этом пуке, ворохе архивных ксерокопий интереснейший документик. Сейчас принесу.
Она вернулась с листком бумаги, в котором Вера и Андрей с трепетом в душе прочли запись:
"На верхнем этаже Михайловского замка при жизни императора и некоторое время после его гибели жила группка мистиков.
"Камер-фрейлина Нелидова сообщила собранию, что имеет некую золотую, очень старинной работы, шкатулку, подарок императрицы Марии Фёдоровны. Той же её подарил барон Гонпеш, бывший великий магистр Ордена иоаннитов. Когда иной раз фрейлина открывает эту шкатулку, руки её обжигает огонь. У этого огня, чувствует она, Дух Преисподней".
– А я и забыла об этой своей записке, - удивилась Вера Яновна.
Андрей же от радости обронил нож, которым разрезал мясо.
– Какая вы умница, тётушка! Я вас люблю!
– он привстал, поцеловал пани Марию и нагнулся, чтобы поднять нож.
– Мужчина придёт, - рассмеялась Иришка и тоже расцеловала бабушку.
– Вот, Андрюша, кто настоящая "Пиковая дама": Нелидова. А ты меня обзываешь, - довольно бросила пани.
– Пусть в нашей колоде, в нашей игре их, пиковых дам, будет две!
– возразил мужчина.
– Я посвящу этому сну свою отдельную большую главу в моей будущей... нет, в нашей будущей книге. Ты, Андрей, и ты, сестрица, будете мне помогать?
– спросила Вера.
– С удовольствием!
– обрадовалась сестрица.
– Но кто нам нужен - это Сергей. Сны - ключевая тема его исследований и его методика целительства.
– Отлично!
– сказала старшая сестра.
– Вот этого товарища нужно "поисцелять" от его походов в Гатчину, в Подземный Ход, - она указала на Андрея.
– Я уже говорил тебе, что там я ищу подсказку, дух апостола, - начал раздражённо оправдываться мужчина, но тут у Ирины раздался телефонный звонок.
– Ой, Серёжа! Привет! Как я рада! У нас только вот нож упал... Мы вспоминали и говорили о тебе... Это так великолепно... 25 октября... утром в четыре... Мы будем все счастливы... Конечно, я по-особенному...
Девушка сказала сидевшим за столом:
– 25 октября рано утром он прилетает в Питер! Спасибо, я сыта и счастлива, - и убежала договорить с другом сердца наедине.
– Эта молодёжь не умеет бороться за счастье! Всё лирика и мечты!
– задумчиво, потирая красивое кольцо с камнем сказала Мария Родиславовна.
– Уже измучались оба. Нужно ему, Сергею этому оставаться и сделать гражданство, двойное.
– Легко сказать...
– тоже задумчиво сказала Вера.
– Сергей не просто жених, он в нашей... банде. В нашей будущей лечебнице, - строго сказала "пиковая дама".
– Фу, филолог. Скажи уж коалиции, группировке, бригаде, наконец, - возмутилась молодая женщина.
– Нет, банде. Пока не побью мэра, буду считать себя... старой разбойницей, - расхохоталась бабуля.
Затем встала.
– Спасибо,
дети. Обед был сытным во всех смыслах. Пойду к себе. Это я заберу. Погадаю на него, - Мария Родиславовна взяла листочек, что принесла и необычайно бодрой походкой, воодушевленно подмигнув Вере и Андрею, удалилась.– 34 -
Андрей Петрович ездил с экскурсиями в Гатчину, но, пообещав Вере не спускаться в Подземный Ход, держал слово. В среду вечером, за ужином Верочка сообщила:
– У нас, дорогой, благоприятная новость. Мне позвонила директор из Смольного и сообщила, что ей звонил Деев. Получено также письменное распоряжение из Минкульта по поводу нашей работы. Она рада и готова помочь нам. Завтра назначена встреча, на 14:00 в её кабинете. Зовут Виктория Евсеевна.
– Прекрасно, дорогая. Вот с её кабинета и начнём!
– улыбнулся Андрей.
Директором оказалась грузная дама, немного старше бальзаковского возраста. Очень красивые очки, аккуратная причёска. Только руки почему-то натруженные, с огрубевшей кожей и утолщёнными суставами пальцев.
– Я двадцать лет проработала реставратором: влажный гипс, краски, часто на помостах: вверху, на ветру, - каким-то извиняющимся тоном сказала женщина, поймав взгляд мужчины и перебросив свой взгляд на холёные ручки его спутницы.
– Извините, я вовсе...
– начал Андрей, но Виктория Евсеевна остановила его движением руки.
– Я сейчас проведу вас лично. Для первого знакомства с ансамблем, считаю это необходимым. Вы располагаете 3-4 часами?
– Да, конечно. Спасибо огромное, - в унисон ответили Вера и Андрей.
– А паспорта, пожалуйста, отдайте моей секретарше, Валерии. Ко времени нашего возвращения сюда будут готовы пропуска. Какие-то ещё указания Валерии будут?
– Да. Если можно - планы комнат и их сегодняшние назначения... Пока ограничимся северным и восточным корпусами.
Когда после более трёхчасового осмотра помещений они вернулись в кабинет, уставшие и уже молчаливые, Виктория Евсеевна попросила Валерию принести бутерброды к чаю. Пропуска и планы корпусов были готовы.
Вера Яновна взяла пропуска в руки и, не сумев сдержать неудовлетворения, спросила:
– Здесь указан срок действия: с 23 сентября по 23 октября сего года. В рабочие дни с 9 до 18 часов.
– Да, обычная практика. Я установила график дежурства трём своим сотрудникам и двум охранникам, которые будут сопровождать вас. На этом листке указаны фамилии и телефоны. Возьмите, пожалуйста.
– Но дело в том, что мы запланировали работу у вас в своё нерабочее время. По вечерам и по выходным. И... и наш метод... скажем, биолокационных изысканий, предполагает отсутствие в помещении посторонних людей.
– Я не знакома с этим методом, но теперь проясняю для себя показавшуюся странной фразу Александра Владимировича: "... для исследований и изысканий", - она сделала паузу и продолжила.
– Позвольте уж полюбопытствовать у вас, Андрей Петрович: манипуляции с тростью вы проделываете с целью... биолокации? Я заметила это.