Мама для дракончика или Жена к вылуплению

— Тебе нужно успокоиться и поспать, — тихо произнес он. — Нужно пойти в комнату... — я предложил ей руку, но она лишь кивнула и встала самостоятельно, пошатнулась, но выстояла, обхватила себя руками нервно.

— Я хочу помыться, — прошептала едва слышно. — Я чувствую себя грязной...

— Мелоди сейчас сделает тебе ванну. Послушай, Камилла, ты ни в чем не виновата...

Тихий всхлип был мне ответом. Мне хотелось схватить ее, обнять, прижать к себе, но в то же время я боялся спровоцировать тем самым истерику и сделать хуже. Она, шатаясь, медленно пошла в сторону выхода.

— Я убью его, Камилла. Поверь, я убью его на дуэли, и тебе больше ничего не будет угрожать! — наконец, выпалил я.

— Дуэль? — прозвучало испуганно. — А вдруг он победит? — резко обернулась, посмотрела на меня через вуаль. — Нет-нет, не нужно дуэли! Эйдан, подумай, что с нами будет без тебя? — подбежала ближе, схватила меня за камзол. — Подумай, что будет с нами? Не нужно рисковать собой из-за этого! Ничего ведь не случилось! Ты слышишь, ничего не случилось! — она нервно рассмеялась. — Вуаль упала, и шпилька потерялась где-то во время борьбы... Он увидел мое лицо и сказал, что такая уродка ему не нужна. Ничего не случилось... — всхлип, — только если закрыть мне лицо сгожусь... но ты успел вовремя. Ничего не произошло.

— Камилла, — я все же решился положить руки ей на плечи успокаивающе, — это должно быть закончено, и это закончится сейчас. Это вопрос чести — твоей, моей и всей семьи.

— Почему просто не наказать его по суду? Он же совершил преступление! — всхлипнула она.

— Мы не простолюдины. Каждый должен знать, что, если нападет на женщину из нашей семьи, ценой будет смерть. Не бойся, я отлично фехтую.

Я попытался ее обнять, но она вывернулась, опять нервно обхватила себя за плечи.

— Если это приведет к твоей смерти, я не переживу, — произнесла как-то так серьезно и спокойно, что стало понятно, что это совсем не игра на публику, как у Ребекки, это ее реальные чувства.

— Умрет только Льюис Грилборн, и больше никто, — бросил я, но, кажется, она не поверила и ушла, покачав головой, аккуратно переступая через выломанную дверь.

После произошедшего Камилла замкнулась в себе и посвящала себя только Вилли и Дэни, как в первые дни после нашей свадьбы. Я вызвал доктора ФицУильяма, но тот подтвердил, что дело не в физических последствиях. У нее осталось несколько синяков, но Грилборн действительно не успел натворить дел, он ведь даже раздеться не успел, когда я его оттащил. Но Камилла все равно была подавлена.

— Тут нужно время. Время, спокойствие и положительные эмоции, — лишь развел руками ФицУильям.

Я кивал понимающе, но этого-то как раз у нас сейчас и не было.

Наши секунданты договорились о дате боя — он должен был состояться через три дня. Несмотря на уверенность в своей победе, я спешно заканчивал все важные дела и даже оформил завещание, по которому опекуном над Вилли и над герцогством в случае моей смерти должна стать Камилла, им выделялось крупное денежное содержание. Нескольким своим хорошим друзьям я оставил письма с просьбой позаботиться о моей семье в случае чего. Я верил в свою победу, в то, что даже в случае ранения я смогу выжить — драконья кровь победит, но все же хотел идти на это, будучи уверенным, что в случае чего у моей семьи все будет хорошо.

На рассвете третьего дня мы с секундантами отправились порталом. Это была поляна в лесах где-то на границе виконтства Эйшир и маркизада Грилборнов — ничем не примечательный кусок земли, на который был настроен амулет-маяк. Мой противник вышел из портала на другой стороне поляны со своими сопровождающими — один из них был магом и помогал приятелю. Все трое были молоды, студенты, золотая молодежь столицы. Когда-то и я был таким, но из меня глупость и наглость выбила ответственность за своих людей и свою землю.

Мы встретились на середине поляны.

— Я обязан предложить вам примириться, господа, — произнес по традиции маршал Марбертон.

— Этих оскорблений нельзя простить, — гордо вскинув подбородок, заявил Грилборн.

— Этот человек не должен жить, он позорит звание дворянина, — произнес я жестко.

— Предъявите свои шпаги, мы должны удостовериться, что на них нет чар, амулетов или яда, — предложил секундант Грилборна.

Я покорно отдал свою шпагу секунданту Карвису, то же самое сделал мой противник. Маршал активировал заклятье проверки над обеими шпагами, а вот секундант Грилборна достал шкатулку со специальным дуэльным набором. Старинная работа, когда-то это был традиционный предмет, передающихся в древних родах по наследству. Для проверки оружия он использовал амулет из шкатулки.

Затем проверили, что на обоих дуэлянтах нет никаких амулетов или чар и расставили антимагический барьер, который не позволял секундантам вмешаться в бой, пока один из сражающихся не сдастся или умрет. В случае, если бой по условиям проводился до первой крови, магия фиксировала и это, но это был не наш случай.

— Вы помните о требовании наличия антимагических браслетов на герцоге Роквистере? — напомнил явно волнующийся секундант Грилборна. — В этом наборе есть такие.

— Мне все равно, — пожал я плечами. Антимагические браслеты штука довольно распространенная, они просто не позволяют выпускать магию носящему их и только.

Мои секунданты на всякий случай проверили предлагаемые браслеты и кивнули, одобряя. Я проверил замочек, что он не клинит, и их можно сбросить в любой момент.

— Снятие браслетов будет считаться нарушением правил боя и приравниваться к проигрышу, — произнес секундант Грилборна.

Мои секунданты хотели, было, возмутиться, но я кивнул:

— Этого подлеца я убью и без всякой магии, — и защелкнул браслеты на своих запястьях.

— Прошу без оскорблений, господа, будьте выше этого. Пусть вместо вас говорят ваши шпаги, и Боги рассудят, кто прав, а кто виноват, — бросил мальчишка из свиты Грилборна, а я лишь усмехнулся.

Камилла

Я не могла найти себе места и металась по своим комнатам полночи, искусала себе все губы, но что делать и что говорить, так и не смогла придумать. Мне было известно, что дуэль должна состояться завтра, но о точном месте и времени Эйдан мне не сообщил. Он вообще считал, что мне не нужно этого всего знать, будто он может решить эту проблему за меня и вместо меня, потом просто прийти и отчитаться — все хорошо, я победил.

Но если нет?!

Я хотела быть рядом с ним в эту ночь, я хотела сжать ободряюще его руку, может, даже обнять... но не смела, вспоминая гримасу отвращения на лице Льюиса, когда он стряхнул вуаль с моего лица. Я тогда даже порадовалась, шрамы так удивили его, что я смогла вывернуться немного и дольше сопротивляться, не позволяя ему совершить начатое. Но даже этого было недостаточно, чтобы отвадить от себя этого человека. Эйдан говорит, что тот просто сошел с ума от страсти, но по-моему он зациклился исключительно из-за того, что я ему отказала. Он был столь избалован своими родителями, что не смог перенести отказ, это просто не укладывалось у него в голове. То, чего он желал, всегда принадлежало ему, всегда.

Я смогла мыслить адекватно только на следующий день, а вечером смогла лишь выпить успокоительного, натереть себя мочалкой в ванной с такой силой, что горела кожа, и заснуть в слезах. На следующий день, вновь выпив поданный Мелоди бутылек с успокоительным, я вдруг подумала: почему Льюис удивился моему внешнему виду? Если он имел какое-то отношение к отравлению, то должен был быть в курсе последствий. Получается, отравил меня все же не он? А его угроза на императорском балу, что я растеряю всю свою красоту — это всего лишь удачная догадка? В голове не укладывалось. Казалось, что все ужасные события в моей жизни должны иметь один источник, но, кажется, разные люди в разное время способны попытаться добить слабого с разными целями.