Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Мамы-мафия: противоположности разъезжаются
Шрифт:

– Худшее уже позади, – сказала я. – Ещё завтрак, и они уедут. И, собственно, сегодня они были очень милы. То есть не со мной, а с детьми: лего для Юлиуса и зубной набор принцессы Лилифи для Нелли.

Юлиус очень обрадовался и одарил бабушку и дедушку благодарными поцелуями.

Нелли выглядела так, как будто её сейчас вырвет в зубной стаканчик.

– О, класс, спасибо! Я всегда хотела пластиковый стаканчик с принцессой. Мои маленькие подружки будут страшно мне завидовать, когда они

это увидят!

– Сначала я хотела купить ещё и подходящую коробочку для завтраков, – сказала моя мать. – Но скоро рождество.

– Да, я уже предвкушаю! – Нелли бросила на меня возмущённо-весёлый взгляд и прошипела: – Мне не четыре, а четырнадцать!

– Я знаю, – прошипела я в ответ.

– У них ещё был красивый альбом для рисования с принцессой Лилифи, – сказала мать. – И такая красивая сумочка. И даже наручные часы!

– Как мило, – ответила Нелли. – А бюстгальтер от принцессы Ллилифи имеется? Мне бы пригодился новый лифчик!

Моя мать с упрёком посмотрела на меня.

– Почему она употребляет такие плохие слова?

– Плохое влияние большого города, мама.

Моя мать покачала головой. Нелли тоже, правда, она при этом улыбалась. Я шепнула ей, что родители, конечно, в некоторой степени в ответе за то, какими получились их дети, но дети ничего не могут поделать с тем, что у них ненормальные родители.

– Хорошо, я запомню, – сказала Нелли. Минуту спустя она снова наклонилась ко мне и прошептала: – Но я уверена, что такой ненормальной ты никогда не будешь.

Меня это очень тронуло.

Если бы мои родители знали, что Нелли встречается с парнем типа Кевина Клозе, они бы точно умерли на месте. Но до противостояния с Кевином и его пирсингом и татуировками дело не дошло, потому что Кевину снова надо было присматривать за Самантой и младшими детьми.

– Он спросил, могу ли я прийти и помочь ему сыграть пьесу в кукольном театре, – сообщила Нелли.

О Боже, это было так мило.

Но Нелли постучала себя пальцем по лбу.

– Он сказал, что я могу сыграть крокодила. Разве кому-нибудь об этом расскажешь? Я лучше останусь дома с моими ненормальными бабушкой и дедушкой и с моей ненормальной матерью и ничего не скажу про обувной магазин и людей, которых зовут Антон.

– Спасибо большое, – сказала я. – Ты мне большое подспорье.

– Да, и мы сможем вместе посмотреть «Доктор Хаус», – ответила Нелли.

Моим родителям дом очень понравился.

– Лоренц большой молодец, – сказал мой отец. – Он прекрасно о вас позаботился.

– Он тут не ударил палец о палец, – ответила я, но мои родители не захотели этого слышать. Огромный сад им тоже очень понравился.

– Наконец у мальцов будет свежий воздух, – сказал отец. – Лоренц тут хорошо всё придумал.

– А какая у вас тут хорошая песочница, – сказала мать Нелли. – Это лучше, чем балкон в городской квартире.

– О да, ответила Нелли. – Я сижу тут каждый день и пеку кулички, украшая их маргаритками.

Отец одобрительно стукнул по толстым балкам.

– Лоренц хорошо это сделал.

Тут Юлиус сказал:

– Это сделал не

папа, это Ан…

Я в отчаянии распахнула глаза.

Юлиус хлопнул себя ладошкой по рту и поглядел на меня большими глазами.

– Теперь я не получу лавовой лампы?

Я уже хотела рассказать родителям историю о моей подружке Антье, которая строит песочницы, но потом заметила, что родители не обратили на оговорку Юлиуса никакого внимания. Они прошли к домику на дереве и стали щедро расхваливать строительный талант Лоренца. Никто из нас не подумал поправить их и рассказать, кто на самом деле строил домик.

И Антон больше не упоминался. Возник ещё один деликатный момент, когда родители увидели в моей комнате двуспальную кровать.

– Такая широкая кровать для одного – это опасно, – сказала моя мать и прищёлкнула языком. – Подумай о тёте Герти.

Тётя Герти, которая осталась старой девой не в последнюю очередь благодаря истории с водопроводчиком, купила себе в молодые годы двуспальную кровать. И сейчас она была такой толстой, что отлично заполняла всю кровать и без мужчины.

Мой отец ущипнул меня за талию.

– Но она нисколечко не поправилась от печалей, – провозгласил он.

– Ну, это потому, что у меня нет печалей, – ответила я. – Без Лоренца я очень, очень счастлива.

– Нет, не счастлива, – сказала моя мать.

– Счастлива. – Глупо думать, что разведённые женщины только и способны на траур и печаль. Большинство из них, могу поспорить на что угодно, живут счастливее, чем в браке.

Моя мать бросила на меня соболезнующий взгляд.

– Хорошо, что ты примирилась с тем, что ты одна. Всё равно ты не найдёшь дурака, который возьмёт тебя в твоём возрасте и с детьми.

Мне очень хотелось крикнуть им, что я уже нашла себе такого дурака, который намного лучше Лоренца. Но я не стала этого делать. Лучше пускай мои родители считают меня жалкой родственной душой тёти Герти, чем они узнают правду и попытаются довести Антона до бегства.

– Иногда мне кажется, что жизнь без мужчины не так уж плоха, – добавила мать, многозначительно глядя на отца. – Когда нибудь, рано или поздно, человек всё равно останется один. На твоём месте я бы просто представила себе, что Лоренц умер.

– Да, я так и сделаю, – ответила я. – И каждые две недели приходит дух Лоренца и забирает детей на выходные.

– Когда один из нас умрёт, я больше не женюсь, – сказал отец матери.

– Почему ты думаешь, что ты больше проживёшь, чем я? – спросила мать. – С твоим высоким давлением!

– Я этого не думаю. Я только сказал, что когда один из нас умрёт, я больше не женюсь.

– Да и как бы ты смог жениться, если ты умрёшь!

– Я думаю, что брак в целом – переоценённая вещь, – сказала я, но мои родители меня не слышали. Они продолжали спорить о том, кто из них раньше умрёт.

Когда они в семь часов отправились спать, я глубоко вдохнула и отправилась звонить Антону. Я спросила его, как прошла балетная премьера. Антон ответил, что усики сидели крепко, а Эмили была самой красивой пчёлкой.

Поделиться с друзьями: