Маньякой 2

Одна в прозрачном халате, сидела на полу и читала старую техническую документацию, словно это был роман. Вторая – обнажённая до пояса, но с бронеперчаткой на руке, собирала дрон, почесывая затылок. Третья… просто лежала, играя с кинжалами.

А та, что называли Лией, стояла у окна. Строгая, элегантная, с идеальной осанкой и видом человека, который давно всё понял – и делает вид, что нет. Она и подошла к заказчику.

– Лучше не пытаться сейчас его растормошить, – сказала тихо. – У него... интенсивное послевкусие от взаимодействия с объектом класса "Сфера неведомого происхождения".

Наклонилась ближе.

– И, между нами, – добавила шёпотом, – если сунетесь в неё сами, скорее всего, выйдете другим человеком. Или не выйдете вовсе.

Она выпрямилась, бросила взгляд на остальной гарем полуреальных красавиц и вздохнула:

– Мы, к счастью, трезвые. Почти все.

– Он их… вызывал? – прошептал клиент, оглядываясь, будто ждал проверки на этичность.

Говорил он это явно имея ввиду вовсе не арканов….

– А вы бы не вызвали, – пожала плечами одна из девушек, доставая из коробки пряники. – Сфера у него – как якорь, утянула на дно, а он сам, похоже, резко перезагрузился. Вот и потянул за собой полколоды.

А вот она, как раз их и имела ввиду. Глухой телефон в чистом виде.

– Ну, точнее, как попало, – уточнила другая. – Мы даже не все из совместимых…

– Не жалуйся, – бросила Лия. – Ты у него в приоритете, считай, вон даже зоной обогрева пользовалась.

Тем временем Костас шевельнулся.

– Ммм… принцесса… узбекского фронтира… – пробормотал он и замолчал.

– Видите? – Лия снова повернулась к клиенту. – Забирайте сферу и завязывайте с исследованиями от греха подальше. Лучше не лезть вовнутрь, ничем хорошим это не закончится. – Договорила она задумчиво.

Глава 6

Ты охренела?! – воскликнул, резко протрезвев, оттого что Лайя отхлестала меня по лицу с такой злостью, будто в меня кто-то зарядил свежим аккумулятором.

Отшатнулся от очередного удара, уцепившись за край стола, и только тогда понял, что алкоголь словно испарился из крови. Не осел, не ослаб – испарился. Моментально. Как если бы тебя выдрали из теплой ванны и кинули в прорубь. Шок.

Порог активации быстрой клеточной регенерации, надо полагать, был превышен. И как следствие – не только внешние повреждения устранились, но и печень пробежалась по кругу олимпийским спринтом, выгнав всё, что накапало за вечер.

– Ни разу спасибо, – прошипел, потирая щёку. – Вот ни разу.

– Это ты охренел, – отрезала она, глядя так, будто могла повторить. – Так нажраться. Ты хоть понимаешь, как это выглядело со стороны?

– Слушай, Лайя, я тебя сюда не звал, – буркнул, хмурясь.

– А они звали, – спокойно парировала она и кивнула в сторону девушек, всё ещё заполнявших мастерскую.

Обернулся. Ну да. Стоят. Кто у стены, кто у лестницы, одна вообще на подоконнике. И, слава всем богам с пронумерованными ликами, в нормальной одежде. Не в тех фрагментарных нарядах из моих пьяных фантазий. Потому что, если бы в реальности всё совпало с тем, что вспоминал… не знаю, как бы потом в глаза смотрел. Кое-кому. Хотя… какая, к демонам, разница, если сам не знаю, как это всё произошло. Что, вызывая арканов, ещё и визуальный ряд настраивал? Или сфера вмешалась?

Лайя всё ещё стояла рядом, но уже не нападала. Хотя, судя по её лицу, рука чесалась.

– Чего ты добиваешься? – тихо спросил её, глядя в её глаза. – Что тебе надо от меня? Контроль? Или просто злишься, что пошёл вразнос? Хотя с таким заказом, не удивительно.

– Мне надо, чтобы ты остался в живых, – ответила без пафоса. Просто, как будто говорила "чай не забудь выпить". – А это, – она кивнула в сторону пустой бутылки, валяющейся у ног, – путь туда, куда я потом не смогу тебя вытащить.

– Да ладно тебе, – попытался усмехнуться, но в голосе остался только песок. –Не каждый же день вот так. Просто… сорвало крышу. Перегруз. Сфера, воспоминания, вся эта… хрень.

Она не ответила сразу. Взяла мою руку – неожиданно мягко – и положила себе на грудь. Не чтобы провоцировать, нет. Просто, чтобы почувствовал – сердце бьётся ровно. Без страха. Без злобы.

– Я не твоя няня, Костас. И не твой поводырь. А тот, кто приходит, когда ты не справляешься сам. И знаешь, что самое обидное? Ты справился бы. Просто решил, что не хочешь.

Вот тут было больно. Потому что она попала. В самую суть. Я действительно не хотел справляться. Хотел забыться. Уйти в вату. Сфера утихла, ответов не дала, только выжгла мне память и подсунула вместо воспоминаний – боль. А потом всё стихло. И вот в этой пустоте, когда не осталось даже злости – и рухнул.

– Ты хочешь, чтобы остался собой, – проговорил медленно. – Но увы, не ведаю, кто это – "собой". Кто-то, кто когда-то был кем-то. Или тот, кто вот сейчас в мастерской, с похмельем и полным штопором в голове.

Лайя ничего не сказала. Просто забрала мою ладонь, прижала к своей щеке и выдохнула. Её волосы пахли холодной мятой. Или просто себе придумал. Уже не понять.

– Остальные уйдут. Они уже всё поняли, – произнесла она, поворачиваясь к остальным.

– Девушки, выйдите, приказал всем присутствующим. Ну, кроме Лайи.

Они не спорили. Просто вышли. Не испарились, не вспыхнули – просто перестали быть в комнате. А уже там, за стеной. Где их было не видно уходили в колоду, словно в невидимость. Ощущение пустоты хлынуло, как волна после отлива.

Сел спиной к столу, ноги вытянул. В руке ещё осталась тепловая вибрация от Лайи.

– Знаешь, думал, что если в этом мире всё пойдёт не так, как раньше… то смогу просто исчезнуть. Тихо. Без истерик. Просто выключить себя. А оно – не даёт.

– Потому что ты нужен. – Лайя села рядом. Подтянула колени, обняла их руками. – А значит, не имеешь права сдохнуть просто потому, что тяжело.

Мы молчали долго.

За окном начинался рассвет. Сфера в контейнере чуть-чуть дрожала, будто тоже о чём-то думала. Но на сегодня она оставит меня в покое. По крайней мере – до следующего раза. Но сейчас – был просто жив. И не один.

Когда ты вытаскиваешь из памяти то, что, казалось, давно сгнило в закоулках забвения, всё вокруг приобретает отвратительную резкость. Цвета становятся ярче, запахи – резче, звуки – будто внутри черепной коробки. Так вот, в этой гипертрофированной реальности, где каждый отблеск лампы был плевком в мою психику, а каждое движение воздуха казалось пощёчиной, и стоял перед Лайей. Или, скорее, полустоял-полусидел, опираясь на край стола, на котором ещё недавно устроил бутафорский алтарь из алкоголя и полуистлевшей гордости.