Маньякой 2

Сфера – зараза такая – мирно покоилась на полке, свернувшись, как дохлый кот с мигающим светодиодом. Мерцающая. Успокоившаяся. Как будто ничего и не было. Как будто не пробила меня сквозь память на пару сотен лет назад, не вытащила наружу тот самый момент, после которого стал тем, кто сейчас смотрел на Лайю и думал: а стоило ли вообще жить дальше?

– Тля, кого чёрта ты здесь забыла? – это и про себя, и про сферу.

Конечно. Не про неё. Хотя и про неё тоже было бы уместно.

Видимо, лицо у меня было такое, что даже Лайя притихла. Минуту, может, две просто смотрела, не дёргаясь, не провоцируя, не сверкая своими фирменными искрами в глазах. Тихая Лайя – это хуже любой войны. Это значит, она уже что-то поняла. Или почти поняла.

– Всё-таки… что у тебя произошло? – спросила она наконец.

Спокойно. Осторожно. Почти по-человечески. И только тогда понял, что надо отвечать. Иначе она не отстанет.

– Чёртова сфера у меня случилась, – сказал её.

Без прикрас. И ткнул пальцем в ту самую дрянь. Бестелесную, безмолвную, затаившуюся. Тварь в виде технологии.

– И что она такого сделала? – поинтересовалась она, будто невзначай.

Но голос у неё был натянутый. Как струна. Лайя ведь всегда чувствовала, когда на меня что-то наваливалось.

– Она заставила вспомнить, – выдавил натужно из себя, чувствуя, как щёки будто обжигает ледяным воздухом. – То, чего человек не должен. Вообще. Вот и вспомнил. Прости, Господи.

– Да что такого она могла тебя заставить вспомнить? – не выдержала она.

На этот раз не просто вопрос – почти окрик. В голосе – защита. А может, страх.

– То, как влюбился. Ту, в которую влюбился. И то, как потерял. – Произнёс это, будто выдохнул из себя.

Без сопротивления. Без лишних слов. Просто отпустил. Она хмыкнула, почти фыркнула.

– Так это у всех бывает. Тоже мне…

Вскинул на неё взгляд. Резко, как автомат при перезарядке. И будто током ударило.

– У всех?! – повторил и шагнул к ней. – Ты хоть слабо представляешь, каково это – вспомнить свою прошлую жизнь! Не метафорически, не слащаво, как в кино. А по-настоящему. С мясом. С болью. Со всеми чёртовыми подробностями. Как звали. Как она смеялась. Как держал её за руку. Как терял. Как умирал….

Молчание, сжавшее пространство вокруг, было не тишиной. Оно было давлением. Атмосферой внутри батискафа на глубине.

– Бедный, – прошептала она вдруг. Очень тихо. Без иронии. И это даже не вызвало во мне агрессии.

Она подошла ближе и кончиками пальцев провела по моей груди. Спокойно. Как будто пыталась проверить: цел ли ещё?

– Да не бедный уже давно, – ответил почти шёпотом.

Понимая, что она говорит не о деньгах. Не о статусе. О чем-то другом. О чём-то, чего давно не касался ни один живой человек.

Она задержала взгляд.

– Ну… – выдохнула, чуть ухмыльнувшись. – Нам известен один очень эффективный способ психологической терапии.

– Секс как терапия? – буркнул растерянно, глядя в сторону. – Уже было. Вчера. Не помогло.

– Ты называешь то, что устроил – "сексом"? – подняла бровь она. – Это было скорее ритуальное изгнание призраков алкоголем и хаосом.

– Ну… старался как мог.

– Именно это и пугает.

Выдохнул воздух через нос. Сел обратно на край стола. Лайя стояла рядом, не двигаясь. Чёрт, она всегда была слишком красивая, чтобы воспринимать её спокойно. Особенно сейчас – когда на фоне беспорядка и тихо мерцающей сферы она казалась чем-то… настоящим. Проклято настоящим.

– И что теперь? – спросила она, наконец. – Сфера тебя "открыла", и… что дальше?

Глянул на шар с подозрением.

– А хрен его знает. Может, это она просто под меня настраивается. Или я под неё. Может, теперь вообще для неё как антенна.

– Ты думаешь, она разумна?

– Думаю, она опасна. Потому что знает, что делает.

Она молча кивнула. Потом вдруг подошла ближе и присела рядом. Без пафоса, без намёков. Просто рядом.

– Костас… а если это действительно твоя прошлая жизнь?.. Ты теперь кто?

– Я? – повторил. – Честно? Хрен его знает. Мастер. Почти трезвый. С набором проклятий в башке и шаром, который, возможно, старше человечества. А ещё с тобой.

– Повезло тебе, – кивнула она.

И, может, в другой момент бы усмехнулся, пошутил, сорвал напряжение фразой про "терапевтический сеанс в обмен на пару шрамов". Но сейчас не смог. Не хотелось. Всё внутри было, как стекло под пальцами – хрупкое и холодное.

– Лайя, – начал было, не поднимая головы, – скажи мне честно, только без твоих этих боевых ужимок… Ты когда-нибудь жалела, что не можешь всё забыть?

Она не ответила сразу. Сначала просто молчала, глядя куда-то в сторону, будто прослушивала какие-то внутренние записи или выбирала, насколько правдиво хочет ответить.

– Нет, – сказала наконец. – Но очень хотела. Пару раз. Особенно после того, как вытаскивала из-под завалов детей, у которых даже не было шанса. Или, когда своими руками приходилось добивать, потому что эвакуации не будет, а боль уже за пределами. – Она провела ладонью по лицу. – Но знаешь… если забудешь, то это будешь не ты уже.

– Ты это себе повторяешь?

– Каждую ночь.

Мы посидели молча ещё минуту. Пульсация от сферы больше не ощущалась. Казалось, она опять ушла в спящий режим, как зверь, что насытился и теперь дремлет под полом.

– Она меня вскрыла, Лайя, – сказал подумав. – Как консервный нож. Не просто воспоминания вернула. Показала. Всё. Поняла?

– Я поняла. – Она посмотрела на меня очень внимательно. – Не сразу. Но поняла. Это не просто воспоминание было. Это был ты. Тогдашний. Живой. Настоящий. Целиком.

Кивнул. Медленно. Без слов.

– И что теперь будешь делать?

– Не знаю. – пожал плечами. – Пойти, наверное, выпить. Опять. Или собрать себя обратно. Если получится. Не уверен.

– Слушай…, – Она положила ладонь мне на плечо. Не как женщина, а как врач. Как парамедик, что знает – пациента сейчас рвёт изнутри, но, если ты просто будешь рядом, шанс на выживание есть. – У тебя хоть кто-то есть, кому ты можешь всё это вывалить, кроме меня?

– Мику, – выдохнул без задержки и усмехнулся. — А тебе спасибо, что не исчезла