Маньякой

Психолог, кстати, был. Назначен. Назойливо. Формально. Всё как полагается для "контактных сверхов нестабильного типа". Пару раз в неделю, без опозданий. Запись ведётся, отчёт отправляется. И уж если ты не пришёл – будьте любезны объясниться.

Вот и просил Лайю. Как человека, как... агента. Объяснить, что ужасно занят. Что командировка. Что вернусь – и сразу. Сразу, конечно, ничего не будет, но это уже вопрос технический. Главное – убедить.

Она, к моему удивлению, замялась. Долго. Почти колебалась. А потом всё-таки согласилась. Почти. Типа "попробую".

Что ж… лучше, чем ничего. Хотя её "я бы на твоём месте не зарекалась" прозвучало так, будто она уже наполовину уверена, что вляпаюсь. И, возможно, не наполовину.

Убрал визитку обратно в нагрудный карман. Не потому что она что-то значила сейчас. А потому что она могла значить потом. Это был мой способ сказать: вовсе не сжёг мост, а как нормальный герой просто… пошёл в обход.

***

Пляж вокруг был пуст. Ветер гнал по песку обрывки водорослей, иногда подбрасывая их в воздух, словно пробовал на прочность. Вдалеке мерцал терминал – тот самый, что выбрал для посадки. Приморский, полудикий. Автоматическая подсветка платформы не работала, и от этого он казался не местом прибытия, а каким-то забытым объектом. Как детская железная дорога в заброшенном парке.

Неспешно добрёл до ближайшего лежака. Присел. Посмотрел на воду.

Она шуршала. Не плескалась. Не бушевала. А именно шуршала – как будто берег был не из песка, а из шелестящей бумаги. Волны ползали по нему, осторожно, как кошки по стеклу. Мягко. Бережно. Будто знали, что шум может спугнуть важные мысли.

А я сидел. И думал.

Что будет в Колумбии – понятия не имею. Город там странный. Во всяком случае точно не такой, как здесь. Контакты мутные. Но кое-что у меня есть – старый заказ, ещё со времён, когда был просто ремонтником чудес. Один клиент там до сих пор считает, что просто "честный технарь". И пока так – пусть и будет. Надо будет зайти, проведать.

Может, успею. Одиннадцать часов – туда. Одиннадцать обратно. Плюс день на месте. В целом – планируемо. Если никто не устроит фейерверк. Хотя, по опыту, фейерверк обычно устраиваю я. Сам. Даже не специально. Но тут бабушка на двое сказала. Поскольку планирую…

Скоро взлёт. Уже купил билет. Через официальный сайт. Настоящий рейс, с расписанием, номером места, даже с возможностью выбора курицы или рыбы. Всё как у людей. Всё как будто ещё человек.

Да и цена смешная. Шестьсот двадцать кредов туда и обратно. Даже с багажом. Почти как телепорт – только дешевле и… реальнее.

Поднялся, встряхнулся. Песок осыпался с брюк. Пошёл к терминалу. Рядом загудело другое аэротакси – кто-то прилетел с города. Даже не обернулся.

Лайя, наверное, всё ещё зла. Или нет. Она же не сказала "прощай". Она сказала "я бы не зарекалась".

Значит, что она всё ещё в теме.

Ну а мне ещё многое нужно сделать… в Президентском номере.

***

Пересадка в Майами – час тридцать четыре минуты. Когда впервые увидел это в билете, даже как-то встрепенулся: "ого, целый час!" Почти полтора. Даже чуть больше. Почти как маленький отпуск между двумя взлётами. Почти как возможность выбраться на улицу, вдохнуть влажный, тяжёлый, настоящий воздух, не климатизированный внутри стеклянного желудка международного терминала.

Но потом – блоги. Советы. Предостережения.

"Час тридцать четыре? Вы с ума сошли, это ж на грани провала!" – писал один.

"В Майами можете спокойно потерять и два часа только на границу, если не повезёт." – вторил другой.

"Никаких пляжей. Даже не надейтесь. Успеть бы на рейс!"

И тут доходит. Не "ого, целый час". А всего-то час с копейками. И это – международный рейс. Со всеми проверками. Пограничный контроль. Паспорт. Таможня. Биометрика. Очередь. Люди, которые торопятся и те, кто наоборот – в первый раз, всё фотографируют. Потом опять очередь, уже на следующий рейс. И бег, с рюкзаком, с выдыхающимся багажом за плечами. И взгляд на табло, где рейс уже "Final Call", а ты только мчишь по бесконечному коридору, петляя между магазинами дьюти-фри и очередными постами контроля.

Так что – всего!

Никакого тебе Майами. Ни кубинских сэндвичей, ни зажигательной сальсы на набережной, ни даже возможности банально протянуть ноги у фонтана. Всё, на что ты можешь рассчитывать – это пластиковый стул в зале ожидания, кофе из автомата и возможность посмотреть в окно на небо, которое ты не потрогаешь.

Может, на обратном пути, мелькнула мысль. Хотя тоже – сомнительно. Всё будет так же. Или ещё хуже. Потому что обратно – снова международный. Снова погранконтроль. Снова штампы. Снова "добро пожаловать в США", как будто ты ушёл надолго, а не просто через океан махнул по делам.

Промежуточных пространств не существует. Есть только пункты прибытия и пункты отбытия. Всё остальное – суета. Такова плата за отказ от "окна".

Меня такая логика всегда раздражала. Хочется же – в промежутке. Протянуть себя в щель между мирами. Словно дух на таможне между жизнями. Прогуляться между строк. Но нет. Здесь нет между. Только – вперёд. Быстрее. По прямой. Без вариантов.

Майами – не город, не место, а точка в логистике. Отметка на электронном билете. Строка в маршруте. Транзит.

Жаль, конечно. Было бы приятно выйти хоть на минуту – просто ради того, чтобы напомнить себе: ты не привидение между перелётами. Ты всё ещё человек, с ногами, которые касаются земли, с кожей, чувствующей ветер. Даже жаркий, липкий, но живой. Не искусственный бриз климатической системы.

Но увы.

Я проверил время посадки. Расчётное прибытие – 08:12. Посадка на следующий – 09:46. В идеальном мире – хватит. В реальном – придётся пробираться сквозь толпу, молясь, чтобы багаж не застрял где-нибудь в промежутке между системами.

Забавно, что теперь вожу с собой Камень Боли – магический артефакт, созданный на любви и предательстве, – а сам боюсь, что мой рюкзак застрянет на сортировке и не доберётся до Колумбии.

Какой странный мир.

Где вещи, сделанные из боли, надёжнее, чем чемодан с одеждой.

Сделал ещё один глоток воды. Простая бутылка, купленная за восемь кредитов в автомате. Бесцветная. Без вкуса. Но – тоже якорь. Удерживает. Не даёт провалиться в иллюзию. Помогает вспомнить: ты живой. Ты едешь. По делам. По чёртову колумбийскому делу. По следам чего-то, что может стать новым адом. Но ехать – нужно. Потому что остановиться сейчас – значит дать всему утечь сквозь пальцы. Либо ты их, либо они тебя.

***

Скоро начнут объявлять посадку. Собрал свои вещи. Перепроверил багажную квитанцию, как делаю всегда – дважды. Сел обратно, вытянул ноги. За окном шасси грузовика толкнуло тележку с контейнерами. А я снова посмотрел на часы.

Остался один час… И это – не шанс, а просто разрешение успеть.

***

– Костас Трешь? – сухо, будто на выдохе, спросил таможенник, уставившись в экран перед собой.

– Да, – кивнул в ответ, почти с облегчением. – Наконец добрался до точки, так сказать.