Манюня

– Они смотрят в другую сторону, потому что им стыдно, что мы их дети,- не растерялась Манька.

– Вот из-за таких безответственных взрослых и растёт в мире количество преступников,- неосторожно сказала тётенька.

– Это кого ты преступниками обзываешь?- надвинулась на неё Ба,- вроде на вид нормальная женщина, а туда же!

– Куда это туда?- растерялась тётенька.

– Да известно куда. Девочки, отплывайте подальше, мало ли чем можно от неё заразиться!

– П-позвольте,- растерялась тётенька в малиновой панаме.

– Не позволю!- Ба сдвинула шляпу на затылок и стёрла с носа толстый слой крема.

«Бить будут»,- подумала тётенька и быстро-быстро отплыла в сторону.

– Николаи боз!- прогрохотала ей вслед Ба, сделала в воде два приседания и вышла обратно на берег.

– Ба-а,- взяла её за руку Гаянэ,- водь, я габушгов нашда даздых.

– Деточка, ну ты сама напросилась,- выдохнула Ба и наградила Гаянэ своим фирменным подзатыльником.

– И камушки сами из носа посыпались,- рассказывала потом Гаянэ.

– Хэх, Гагасичка,- хмыкнул дядя Миша,- это ещё что! У меня иногда целые звёздные системы выскакивали из глаз от подзатыльников Ба. Хотя я никогда в жизни себе в нос ничего не засовывал.

– Бедненький,- пожалела его Гаянэ,- я, когда в следующий раз буду камушки себе в нос засовывать, и вам принесу.

Ба зашла в комнату в тот момент, когда дядя Миша, заговорщицки подмигнув Гаянэ, говорил:

– И мы тогда вдвоём набьём наши носы и уши камушками до отказа, да?

Через секунду закатное небо озарил победный салют искр, вылетевший из дядимишиных глаз, а следом все жители и гости славного города Адлера узнали всё, что Ба думает о шлимазлах в целом, и о своём сыне в частности.

6 Манюня собирается в Адлер, часть3

На второй день отдыха, прямо с раннего утра, мама прикинулась больной.

– Что-то голова у меня ноет,- делала она скорбное выражение лица,- видимо, у моря продуло. Я посижу на пляже, но в воду сегодня не полезу.

– Хехе,- сзасмеялся папа,- жена, я тебя не первый день знаю, ты лучше сразу признавайся, что боишься учиться плавать.

– Ничего я не боюсь,- забегала глазами мама.

– Ну и нечего тогда придумывать. Чуть что – сразу голова болит.

– Вестимо дело,- рассмеялась Ба,- голова болит – самая известная женская отговорка.

– И прямой путь к раннему климаксу,- ввернул папа.

– Ну и ладно,- обрадовалась мама,- будем жить с тобой, как брат с сестрой. Ого, рифма на радостях пошла!

– Это я пошутил,- забеспокоился отец,- это я так, к слову сказал.

– Поздно уже,- похлопала его по плечу Ба,- проложил себе необдуманными словам дорогу к раннему простатиту.

– Хахахахаааа,- покатилась со смеху мама.

– Сейчас пойдём учиться плавать, и я посмотрю, кто тут хахаха,- рассердился папа.

Пока родители перепирались, мы с Каринкой и Маней засыпали песком дядю Мишу.

– Вы только в лицо песком не кидайтесь, а так делайте со мной что хотите, - попросил он,- а я чуток покемарю. Если бы Каринка храпела хотя бы в полсилы, то мне, может, и удалось бы ночью поспать.

– Ребёнок!- отвлёкся от переговоров папа,- пора уже заниматься твоей носоглоткой. И я замучился всю ночь с боку на бок ворочаться.

– Па, ну я же не специально,- развела руками Каринка,- ты же сам говорил про искривлённую перепёлку и что оперировать меня сейчас нельзя, потому что я маленькая!

– Во-первых, не перепёлка, а перегородка, а во-вторых, я думаю, оперировать уже можно. И даже нужно!

– Вы сначала поймайте меня, а потом про операцию говорите,- хмыкнула Каринка и высыпала на дядьмишины плавки целое ведёрко песка,- сей-час у-трам-буууем!!!

– Не надо!- вскочил дядя Миша,- не надо мне там ничего утрамбовывать!

– Пап,- рассердилась Манька,- я тебе уже все ноги засыпала песочком, а ты вскочил и весь песочек посыпался на землю!

– Извини, я нечаянно,- дядя Миша повернулся на живот,- засыпайте меня песком лучше сзади.

– Сза-ди так сза-диии,- прогундосила Каринка и высыпала на дядимишины плавки новое ведёрко песка.

– Деточка,- обернулся к ней дядя Миша,- неужели тебя во мне ничего, кроме плавок, не привлекает?

– Да я первым делом хочу срам прикрыть,- объяснила Каринка,- попу там или писюн…

– Спасите меня,- взмолился дядя Миша,- она мне ни днём, ни ночью спать не даёт!

– Дети, идите сюда, мы сейчас пойдём маму плавать учить,- позвал нас папа.

– Ура,- запрыгали мы,- пойдём учить маму плавать.

– Не хочу,- упиралась мама,- не умею и не хочу!!!

– Надо,- внушал папа.

– Юрик, ну что ты к ней пристал,- вмешалась Ба,- не хочет учиться плавать – не надо, я вот тоже не умею плавать, и ничего.

– И тебя научим, Роза, не переживай,- не дрогнул отец.

Папа был единственным человеком, который осмеливался возражать Ба. Такая беспрецедентная храбрость объяснялась его профессией. Когда ежедневно через твой кабинет проходит десяток женщин, каждая из которых готова скончаться в стоматологическом кресле, но не открывать своего рта, то это, конечно, сильно тренирует волю.

Одна обезумевшая от страха монументальная тётенька, увидев в папиных руках шприц с обезболивающим, вырвалась из кресла, схватила лоток со стерилизованными инструментами, и, прикрываясь им, как щитом, выбежала на улицу. А вечером муж этой тётеньки вернул папе лоток, наполненный доверху… пирожками с мясом.

– Жена напекла,- виновато дёргал он острым кадыком,- доктор, можно ей завтра прийти, а то зуб как болел, так и продолжает болеть?

– Можно, если она обещает больше не трогать инструменты,- смилостивился папа.

А другая тётенька, когда папа навис над ней со шприцем в руках, вцепилась ему в карман халата и вырвала его с мясом. Чем вогнала отца в ступор. И пока он из этого ступора выходил, тётеньки и след простыл.

– Через два дня пришлось лечить ей зуб вживую. Десна загноилась, и анестезия уже почти не действовала, понятно?- рассказывал нам папа и для пущей убедительности грозно шевелил бровями.

– Понятно,- пискнули мы и побежали чистить зубы. По двенадцать раз с каждой стороны вдоль и поперёк.