Маргарита Наваррская

– О Боже! Кто это?.. Вы?! А я думала...

– Он не придет, - сипло сказал Габриель и едва сдержался, чтобы не закашляться.

– О... О ком вы говорите?

Поскольку Матильда стояла спиной к освещенной комнате, Габриель плохо видел ее лицо, но был уверен, что она покраснела.

– Может быть, мне лучше войти?

– Войти? Вам? Ко мне?
– в замешательстве переспросила девушка. Но... Как же так?.. Ведь это...

За спиной Габриеля раздался скрип отворяемой двери. Матильда испуганно охнула и схватила его за рукав.

– Ну, входите же! Скорее!

Габриель не заставил просить себя дважды; одним прыжком он очутился в комнате и быстро затворил за собой дверь.

– Это Розалия, - шепотом объяснила Матильда, взволнованно переводя дыхание.
– Она известная сплетница и если что-то увидела, то завтра разболтает по всему дворцу, еще и приплетет с три короба... Господи! Что обо мне подумают?! И все вы, вы!

Габриель мрачно усмехнулся, и от его усмешки девушку прошибла дрожь.

– А окажись на моем месте Филипп, вам было бы все равно, что о вас подумают?

Матильда истошно ойкнула, закрыла глаза и прислонилась к стене, пытаясь удержаться на ногах. Лицо ее мертвенно побледнело. Габриель помог ей дойти до кресла и сесть, а сам стал перед нею на колени, сжав ее руки в своих.

– Прошу простить меня, сударыня, если я нечаянно причинил вам боль.

Матильда, наконец, раскрыла глаза и мягко, но решительно высвободила руки.

– Вы здесь не при чем. Просто я переволновалась. И вообще, я слишком впечатлительная. Так это ОН прислал вас ко мне?

БЕССТЫЖАЯ! РАЗВРАТНИЦА!.. ЛЮБИМАЯ...

– Нет, я сам пришел.

– А как же...

– Он не придет.

– Но почему?

В то мгновение взгляд Габриеля упал на кровать с задернутым пологом в противоположном углу комнаты, и сердце его больно сжалось при мысли о том, что бы случилось, приди к ней Филипп.

– Я убедил его оставить вас в покое. Он никогда не придет к вам.

– Понимаю, - прошептала Матильда.
– Вы печетесь за мою душу. Вы так добры ко мне, благодарю вас... Нет!
– вдруг воскликнула она, заламывая руки.
– Это неправда! Я не могу лгать, не могу благодарить вас... Я грешница, Господи! Я закоренелая грешница и я не хочу каяться. Зачем, зачем вы беспокоитесь обо мне? Кто я вам такая? Вас не должно волновать, гублю я свою душу или нет.

– Однако волнует.

– Почему? Ну, почему?

– А вы не догадываетесь?
– кротко спросил Габриель.

Матильда внимательно посмотрела на него; зрачки ее глаз расширились почти что на всю радужную оболочку.

– Кажется, я догадываюсь... О боже! Только не это!

– Да!
– Габриель вновь схватил ее руки и покрыл их страстными поцелуями.
– Я люблю вас, Матильда. Я полюбил вас с первого взгляда - но буду любить вас всю свою жизнь.

Где-то с минуту они оба молчали. Матильда собиралась с мыслями, а Габриель не сводил с нее исполненного нежности взгляда. Немного успокоившись, она решительно покачала головой.

– Нет, так нельзя. Это невозможно. Вы не должны любить меня.

– Почему?

– Это неправильно, несправедливо. Любовь должна быть взаимной, иначе будет беда, большая беда. Я не хочу, чтобы вы страдали из-за меня, я не хочу причинять вам боль.

– Так и не надо, если вы не хотите.

– Что не надо?
– не поняла Матильда.

– Причинять мне боль. Сделайте так, чтобы я не страдал из-за вас.

– Но как, как это сделать?

– Ответьте на мою любовь, полюбите меня...
– Габриель в отчаянии схватился за голову.
– Боже, что я несу!.. Простите, сударыня, я не то хотел сказать, совсем не то.

– А что же?

– Я прошу дать мне шанс. Не отталкивайте меня, позвольте мне заслужить вашу любовь. Вот увидите - вы полюбите меня; мне нужно только время.

– Нет, сударь, - решительно произнесла Матильда.
– И не надейтесь. Вам у меня ничего не светит. Прошу вас, поскорее разлюбите меня. Пока еще не поздно - разлюбите. Вы никогда не добьетесь от меня взаимности, я никогда не смогу полюбить вас. Это невозможно, бесполезно, безнадежно.

"Что ж, придется овладеть ею силой, - заявила дурь.
– Она упорствует в своем заблуждении".

"Если я сделаю это, - предостерег здравый смысл, - то навсегда потеряю ее".

На этот раз Габриель склонен был прислушаться к доводам разума.

– Я не разлюблю вас, - сказал он.
– Я буду любить вас всегда.

– Ну, пожалуйста, - взмолилась Матильда.
– Забудьте обо мне. Не любите меня, не надо. Я... я люблю другого. Всем сердцем люблю.

– Филиппа?

– Да... Да! Его! Его одного.

– Но он же не любит вас.

– Нет!
– вскричала Матильда.
– Нет! Он тоже любит меня. Он сам это сказал.

– Ах да, конечно!
– с нескрываемым сарказмом произнес Габриель, поднимаясь с колен.
– Конечно, он любит вас. Он очень щедр на любовь. Чего-чего, а любви у него хватает на всех. Он способен любить многих женщин сразу.

Матильда прикрыла лицо руками, будто защищаясь. Плечи ее ссутулились и вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий.

– Прошу вас, не мучьте меня. Мне и без того больно... Я так несчастна!

Она рывком вскочила с кресла и бросилась к распятию, висевшему на стене рядом с кроватью!

– Ты уже караешь меня, Господи! Ты не пожелал ждать моей смерти, Ты решил покарать меня тотчас... Велик мой грех, Господи, и кара Твоя справедлива.

Габриель подбежал к ней, судорожно сжимая кулаки. На лице его не было ни кровинки, а в глазах застыла мука.

– Замолчите!
– простонал он.
– Не называйте мою любовь карой. Ради всего святого, не говорите так... Это жестоко, это бессердечно!

– Ах!
– выдохнула Матильда.
– Простите меня, пожалуйста. Я не хотела обидеть вас. Я такая дура, я сама не знаю, что говорю... Ну, прошу вас, умоляю: забудьте обо мне. Я не достойна вашей любви. Я беспутная, пропащая женщина. Я продала свою душу дьяволу. Не надо любить меня.

– Я люблю вас, Матильда, - пылко ответил Габриель.
– И буду любить всегда. Какой бы вы ни были, грешной или праведной, порядочной или беспутной, я все равно буду любить вас.

– Но ведь это безнадежно! Я никогда не смогу ответить вам взаимностью.

– Почему? Вы же совершенно не знаете меня. Дайте мне только шанс, и я заслужу вашу любовь.

– Нет. Этого никогда не случится.

– Не будьте так категоричны, - с мольбой в голосе произнес Габриель.
– Прошу вас, подумайте, не спешите с ответом.