Маргарита Наваррская

– Ну и пусть он подавится своей злостью, - с неожиданной враждебностью произнесла Маргарита; глаза ее хищно сверкнули.
– Все равно ничего не поделает.

– Вы думаете, что граф так просто смирится с тем, что его место на супружеском ложе занял кто-то другой?

– Ха! Супружеское ложе! Да к вашему сведению, он с конца февраля близко к ней не подходит...
– С некоторым опозданием Маргарита прикусила язык и опасливо огляделась вокруг. К счастью, ее никто не услышал, кроме, конечно, Филиппа, у которого так и отвисла челюсть от изумления.

– А?!!!
– Этот короткий возглас (который мы снабдили тремя восклицательными знаками, хотя Филипп вымолвил его sotto voce - еле слышно) в сочетании со сладострастным взглядом, брошенным им на Бланку, стоил целой поэмы.

Маргарита смотрела на опешившего Филиппа и криво усмехалась, мысленно браня себя за несдержанность.

– Черти полосатые!
– выругался Филипп, едва лишь обрел дар речи. Неужели граф... Да нет, это смешно! В Толедо он вместе со своим дружком Фернандо Уэльвой вел довольно разгульный образ жизни, имел кучу любовниц, а к мальчикам, как мне кажется, никакого влечения не испытывал.

– С этим у него все в порядке, - подтвердила Маргарита.
– То есть к мальчикам он равнодушен, и за добродетель своих пажей я спокойна. Другое дело, горничные...

– Он что, спит со служанками?!

– Да... В общем, да.
– Маргарита мельком взглянула на Жоанну. Главным образом со служанками.

– А что же Бланка?

– Ну... Она... Просто она...

– Так что же она?

– Она не пускает мужа к себе в постель, - скороговоркой выпалила Маргарита.

– Но почему?
– удивился Филипп.

– Он ей противен.

– Вот как?

– Это правда, мой принц. Поверьте, я не лгу, Бланка испытывает к своему мужу глубочайшее отвращение.

– Так какого же черта, - раздраженно произнес Филипп, - она вышла за него замуж?

Маргарита пытливо взглянула на Филиппа и вкрадчиво осведомилась:

– А разве у нее был выбор?

– Да, был.

– И альтернативой ее браку с кузеном Бискайским был брак с вами, я полагаю?

– Да.

– И кто же виноват в том, что ваш брак не состоялся?

– Отчасти я, отчасти она, отчасти покойный дон Фернандо...
– Тут Филипп недоуменно приподнял одну бровь.
– А разве Бланка вам ничего не рассказывала?

– Почти ничего.

– А мне казалось, что вы с ней близкие подруги, - заметил он.

– Да, мы подруги, хорошие подруги, но не настолько близкие, как мне хотелось бы. Свои самые сокровенные тайны Бланка предпочитает поверять кузине Елене; вот с ней они действительно близкие, даже слишком уж близкие подружки.
– В голосе Маргариты Филиппу почудилась ревность.
– Они такие милашки, я вам скажу. Вечно шушукаются о чем-то, секретничают друг с дружкой и никого, в том числе и меня, в свою компанию не принимают. Обидно даже... А вам, дорогой принц, вижу, очень нравится Бланка. Верно?

– Еще бы!
– с готовностью признал Филипп.

– А я?

– Мне нравятся все красивые женщины, моя милая принцесса. А вы не просто красивая - вы непревзойденная красавица.

– Следовательно, есть еще надежда, что вы полюбите меня?

– Оставьте все ваши надежды, сударыня.

– Какая категоричность, принц! Какая жестокость!

– Жестокость?

– Да! Разве не жестоко разговаривать так с женщиной, которой вы очень и очень нравитесь.

– Для меня это большая честь, ваше высочество, - с серьезной миной ответствовал Филипп.

– И за какие же заслуги я ее удостоился?

– Прекратите жеманничать, дорогой кузен!
– огрызнулась Маргарита. Единственная ваша заслуга состоит в том, что вы наглый, бесцеремонный, самоуверенный, самовлюбленный, - тут она тяжело вздохнула, - и крайне очаровательный сукин сын.

"А ты, милочка, похоже, влюбилась в меня, - подумал Филипп, - Ну и дела! Определенно, сегодня вечер сюрпризов..."

4. ВЕЧЕР СЮРПРИЗОВ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Филипп возвратился в свои апартаменты около полуночи. Он устало развалился в кресле, закрыл глаза и принялся было анализировать события уходящего вечера, но вскоре оставил это занятие. Мысли лениво ворочались в его голове, а если и ускоряли свой бег, то неслись совершенно не в том направлении. Так что Филипп просто сидел, отдыхая, загадочно улыбался сам себе и делал вид, что не слышит приглушенного шепота, время от времени доносившегося из маленькой комнатушки по соседству, предназначенной для дежурного дворянина.

Минут через десять-пятнадцать в комнату вошел Габриель. В руках он держал поднос с ужином. Филипп раскрыл глаза, взглянул на него и удивленно спросил:

– Почему ты? Я же велел тебе прислать лакея, а самому отправляться спать.

Габриель что-то невнятно пробормотал, накрывая небольшой круглый столик рядом с креслом.

Филипп хмыкнул, безразлично пожал плечами и пересел с кресла на стул.

– Да, кстати, - сказал он, отпив глоток вина.
– Кто сегодня дежурный по покоям?

– Д'Аринсаль.

– А между тем его нет. Запропастился где-то, негодник. Утром передашь ему, что это его предпоследний проступок у меня на службе. В следующий раз он может не возвращаться - пускай сразу сваливает в свое имение.

Габриель кивнул.

– Хорошо, так я ему и скажу.

Он сел в кресло и нервно забарабанил пальцами правой руки о подлокотник, явно порываясь что-то сказать или о чем-то спросить, но, видимо, никак не мог решиться.

– Угощайся, - предложил ему Филипп.

– Благодарю, я не голоден, - хмуро ответил Габриель.

– Что ж, воля твоя. Можешь идти, дружок. До утра ты свободен.

– Но ведь д'Аринсаль...

– Черт с ним, с д'Аринсалем. Пусть себе гуляет.

– Так, может, я подежурю вместо него?
– с проблеском надежды спросил Габриель.

– Не надо. За покоями присмотрит Гоше, а я...
– Филипп не закончил и принялся ожесточенно расправляться с зажаренной куриной ножкой. Его грозный аппетит свидетельствовал о том, что он собирается провести бурную ночь.

Габриель тяжело вздохнул и поднялся с кресла.

– Пойду проверю, приготовлена ли постель.

Филипп отложил в сторону обглоданную кость и самодовольно усмехнулся.

– Не стоит беспокоиться, сегодня она мне не потребуется. Одна очаровательная девчушка намерена предоставить мне уютное местечко в своей кроватке.

В соседней комнате раздались сдавленные смешки. Но Габриель не расслышал их. Лицо его исказила жуткая гримаса боли и отчаяния, он резко повернулся и почти бегом вышел из комнаты, даже не пожелав Филиппу доброй ночи.