Марионетка для вампира

Он пошел к потайной двери, захватив по дороге кресло, чтобы заложить им дверь.

— Там мастерская, — проговорил барон, вернув мне ключ, который я тут же спрятала обратно в карман. — Я ночью все для вас приготовлю. Там будет свет и тепло. Прикажу Карличеку подключить генератор. Если я даже буду волком рыскать вокруг, можете меня игнорировать. И я даже разрешаю вам швырнуть в меня куском сухой глины, если я ввалюсь к вам в мастерскую.

Он не улыбался, и я испугалась такой перспективе. Милан не в себе. У него галлюцинации. Ему мерещится покойница. И эти девушки… Кто даст гарантию, что не лично он приложил руку к их смертям? Может, он все-таки не совсем безосновательно называет себя чудовищем? Но я не должна об этом думать, не должна…

— А теперь поговорим, как мужчина с мужчиной, — сказал барон жестко, стоя от меня в двух шагах. — Сколько будет стоить ваша работа?

Я сглотнула громко, как женщина. Руки чесались, ко не в предвкушении денег, а от чувства брезгливости.

— Давайте, вы сами решите, сколько стоит моя работа, когда она будет завершена. Если я сумею ее закончить… Если вы останетесь довольны результатом… — замялась я.

— Ах, Вера, Вера! Вы обещали быть мужчиной. Так будьте им хотя бы в финансовых вопросах. Поучитесь у пана Ондржея, — почти расхохотался барон прямо мне в лицо, и я вздрогнула.

Сколько лет прошло с убийства Элишки? Допустим, той было восемнадцать, когда она вышла за Милана. Сколько у них разница с братом? Не думаю, что больше пяти лет? А он должен был успеть проиграться в пух и прах. Десять лет. Скорее всего с ее смерти прошло не более десяти лет. И похоже именно десять лет барон находится на грани безумия. Выходит, он не такой уж и плохой человек, если не сумел простить себе убийства по неосторожности. Убийства из ревности…

Нет, я не должна искать ему оправданий. Я должна просто почувствовать себя на время врачом. Если моя кукла способна вылечить этого несчастного преступника, то я сделаю ее ему бесплатно. Да, да, я сделаю ее бесплатно.

— Пан барон, мне не нужны деньги. Скоро Рождество. Это будет мой подарок для вас.

Теперь настал черед сглотнуть Милану. Но сделал он это намного тише меня.

— Несносная вы женщина, Вера! Не путайте бизнес с дружбой. Дружить с вами я не собираюсь ни при каких обстоятельствах, — барон выдержал паузу, давая мне время проглотить обиду. — Раз вы не озвучили цену, я заплачу вам столько, сколько посчитаю нужным, — и он снова улыбнулся. Зло. — Когда увижу вашу работу. А сейчас, думаю, надо использовать это платье по назначению. Так что я приглашаю вас отужинать со мной, пани Вера.

Рука снова была передо мной, и мне впервые не захотелось вкладывать пальцы в ладонь барона, но я переступила через себя: заказчик всегда прав. Я чуть не сказала про себя — клиент. Бедные девочки… Он от ваших призраков тоже вот так кукольно спасался?

Барон сжал мои пальцы и поднес к губам. Теперь надо постараться не вытереть руку о штаны или сделать это незаметно в темноте. Но барон, точно чувствуя такое мое желание, поднял с пола лампы. Одну вручил мне, оставшиеся две взял свободной рукой. Теперь даже слепой увидит каждое мое движение. Ох, дура, дура… Куда ты притащилась!

Эпизод 3.9

Я ела только для того, чтобы не обидеть Карличека. Каждым куском мяса приходилось проталкивать кислый ком через все горло. Лучше продуть последние деньги за шахматным столом с паном Дракснием, чем делить трапезу с бароном Сметаной. Наедине. Старик дымил, как паровоз, и был выдворен за то радушным хозяином из-за стола под угрозой надушенных корицей шишек. Я готовилась сослаться на разыгравшуюся головную боль и подняться к себе, но барон, будто предугадав мое желание, предложил прогуляться перед сном.

Скажи я сейчас про голову, он точно вытащит меня из дыма на холод, а прогулка с ним может сравняться по протяженности с охотой на снежного дракона пана Ондржея, о котором я теперь тоже могла думать лишь с отвращением, а мне предстояло завтра ваять куклу, постоянно вызывая в памяти его жуткий образ. Тот, первый, когда он вошел в гостевой дом с мороза, и я, как полная дура, растаяла перед ним. Может, женщинам и нравятся негодяи, но ведь не те, что продают сестер за карточный долг!

А если представительницы слабого пола падки на длинные реснички, то я с радостью побуду неделю в шкуре бесчувственного мужчины. Ахматова считала себя поэтом, а я буду кукольником мужского рода без каких-либо сантиментов ни в сторону пана директора, ни в сторону пана барона. Пусть разбираются друг с другом, а я сделаю куклу и гори все синим пламенем — еду домой!

Как же противно, как же противно… Сейчас бы под горячий душ и смыть с кожи ароматным гелем прикосновения и слова барона, которые пачкали похлеще сажи. И сидеть хотелось от него подальше. Только за круглым столом сделать это не представлялось возможным, и я налегла на вино, наплевав на впечатление, которое могу произвести на Милана. Мне вдруг стало абсолютно плевать на него. И я радовалась, что в моей комнате нет марионетки — я могла бы разбить ее в приступе бешенства.

Я сделала еще глоток, который приравнялся к опустошению бокала, и Милан подскочил с насиженного места, не закончив фразу. Он читал лекцию про первую мировую. Наискучнейшую, наверное. От нее немудрено было б заснуть, как от заунывной колыбельной, если бы я не пропустила ее полностью мимо ушей.

— Вера, вы решили напиться?

— Я? — спросила я голосом невинного ребенка.

— Вы! Вы! Здесь больше никого нет, и уж я точно сегодня ничего не пью.

— А вы уже напились сегодня моей крови! Куда вам еще пить?!

Наверное, я перебрала все-таки с вином, но на ногах удержалась без помощи стола, когда подскочила вслед за бароном.

— Я даже не начинал, и молите бога, чтобы не начал! Карличек!

Зачем кричать, когда слуга всегда под боком, то есть за дверью. Карлик кивнул хозяину, бросив на меня подозрительный взгляд. Что смотришь? — отвечал ему мой. — Знаешь прекрасно, сколько я выпила. Ровно три бокала, как ты мне и налил!

— Проводи пани Веру наверх. И не спускай с нее глаз. У нас очень крутая лестница.

Я сжала губы, чтобы не сказать какую-нибудь гадость. Да плевать! Раз барон сам дает мне повод избавиться от своего общества, надо хватать этот повод в виде руки карлика и бежать.

— Карличек, я в полном порядке, — сказала я, как только за нами закрылась дверь гостиной, оставив позади клубы табачного дыма.

Вырвать руку не получилось. Силен малец!

— Отпусти! — почти взвыла я.

— Для твоего же блага не проси этого.

Я плюнула на него взглядом и стала подниматься по лестнице, опережая паренька на целую ступеньку.

— Я не поняла, — проговорила я, когда карлик закрыл дверь моей спальни за своей спиной. — Что это значит?

— Я выполняю приказ барона — не спускаю с тебя глаз. Надеюсь, у тебя нет фобии, и ты сможешь спать, когда на тебя смотрят, — добавил он уже со скрытым смешком.

Я плюхнулась на край кровати и потерла друг о дружку ладони, хотя те и были теплыми. От вина, от злости или от жара камина, не важно.