Мармеладка

– Знаю, – буркнула девушка, отпуская его руку. – Крайне отрицательно. Извини.

Парень лишь кивнул головой, давая понять, что инцидент исчерпан и молча стал ждать указаний. Но художница не торопилась. Она внимательно рассматривала тёмный, почти чёрный рисунок на коже, пытаясь уловить замелькавшие перед глазами смутные образы будущей работы.

В том, что Нацу выбрал именно этого зверя для татуировки, не было ничего необычного. Он с детства интересовался китайской мифологией и всегда с поистине детским восторгом показывал Люси свою коллекцию драконов, в которую входило всё – от печатных изображений до статуэток, рассказывая ей различные легенды и предания об этих красивых, мудрых и сильных ящерах, один из которых сейчас красовался на его руке. Рисунок, занимающий всё пространство от локтевого сгиба до плеча, был выдержан в китайском стиле, схематичный, без лишних деталей, можно даже сказать, строгий, но удивительно подходящий по стилю Драгнилу. Широко распахнувший крылья и летящий вверх дракон прямо-таки излучал уверенность и силу, не демонстрируя при этом излишней агрессии, а тёмный цвет и чёткие линии лишь усиливали это ощущение.

Художница, проследив глазами рисунок, подняла взгляд выше, задержала его на шраме, наискосок пересекающем шею молодого человека, и сдавленно охнула, прикрыв рот рукой. Нацу не успел у неё ничего спросить – девушка убежала в другую комнату, но уже через минуту вернулась, неся белую простынь, застелила тканью софу, потом бросилась к рабочему столу, торопливо давая указания, как именно придётся сегодня позировать:

– Сядь, пожалуйста, в пол-оборота, спиной к окну – мне нужна будет тень. Левую ногу согни и поставь, правую тоже, но она должна лежать. Левую руку расположи локтём на колено так, чтобы кисть свисала вправо, вторую поставь на софу, где-то между бедром и коленом, словно опираешься на неё. Ссутуль спину и голову наклони немного. Да, так. А теперь замри.

Теперь осталось определиться с материалом для рисования. Точнее, выбрать, какую пастель она возьмёт: сухую или масляную. Потому что то, что это будет именно пастель, Хартфилия поняла в тот самый момент, когда ясно и чётко увидела будущую работу. Пришедший образ нужно было изобразить в красках, а не чёрно-белой, поэтому уголь и простой карандаш отпадали сразу. Акварель казалась слишком мягкой и нежной по тональности, гуашь, акрил и масляные краски, наоборот, чересчур тяжёлыми, цветные карандаши – недостаточно яркими. Только пастель могла подарить ей нужный по интенсивности цвет, не обременяя рисунок излишним весом.

Посомневавшись ещё минуту, художница всё же потянулась за коробочкой с масляной пастелью: сухая не позволит получить насыщенные по цвету тени, что в этой работе ей особенно необходимо. Бумагу же лучше взять светлых тонов – человеческая фигура должна чётко выделяться на остальном фоне, который будет сделан с помощью самой пастели, без примеси проступающего сквозь неё цвета основы.

Через три с половиной часа (Люси снова забыла обо всём на свете, а натурщик, видя, с каким азартом она работает, не стал ей напоминать о времени, пока художница не закончила) рисунок был готов. Девушка немного устало вздохнула и, отложив мелок, потянулась за тряпкой, чтобы вытереть руки, окидывая полученную картину теперь уже общим взглядом, не вдаваясь в детали.

Горный пейзаж. Далеко в ущелье – деревня, несколько домиков, полуразрушенных и объятых почти угасающим пламенем. Небо свинцовое, тяжёлое, безразличное к бедам тех, кто доживает, возможно, последние часы под его покровом. На переднем плане – каменный выступ, достаточно широкий, чтобы вместить скорчившегося, замершего под грузом боли и отчаяния человека. Вернее, дракона в человеческом обличье. Оставшаяся местами на теле шестигранная кирпично-красная чешуя, чёрные когти на руках, уходящий за спину хвост. На шее – свежая рана, и ещё такие же, но чуть меньше, разбросаны по всему телу, перемежаясь с пятнами грязи и копоти. Лица почти не видно, только щека, подбородок и покрытые кровавой коркой губы. И крылья. Поломанные, порванные, от правого – жалкий обрубок с торчащей костью и ошмётками кожи. Дракон, который больше никогда не поднимется в небо…

– Круто ты его, – раздался сбоку голос Нацу. – Чем же он так перед тобой провинился?

– Не знаю, – пожала плечами художница. – По-другому просто не видела.

Как ни странно, мрачное настроение рисунка нисколько не повлияло на её собственное. Даже наоборот, улучшило, оттеснив воспоминания о неприятном утре. Правда, потом был пляж и тот неловкий момент… Но и это забылось, затёрлось за другими событиями, спряталось в дальний уголок памяти, чтобы не тревожить, обжигая жаром смущения щёки.

На следующий день Люси уже смотрела на друга как обычно: спокойно, с улыбкой, уверенными и точными движениями перенося на бумагу новый, более светлый образ получеловека-полудракона, сидящего на том же уступе, но имеющего за плечами целые, готовые унести своего хозяина в небо крылья. И была по-настоящему благодарна другу за этот полёт вдохновения, который он так легко и просто подарил ей.

Натурщик же, в отличие от неё, был немного задумчив и рассеян. Молодой человек почти не разговаривал, односложно и невпопад отвечая на вопросы, и, в конце концов, девушка решила не донимать его излишним вниманием, разумно полагая, что когда Нацу будет готов к общению, он сам его предложит.

Так и случилось. После сеанса, выбирая мармеладку, Драгнил неожиданно спросил о её планах на завтрашний день. И попросил не занимать его, раз уж по счастливой случайности Люси оказалась свободна.

– Хорошо, – согласилась она. – Могу я узнать, почему?

– Нет, – усмехнулся Нацу. – Это сюрприз. Кстати, – продолжил он, снова опуская взгляд на коробку со сладостями и указывая на тёмно-фиолетовую конфету, – мне кажется, такую я уже пробовал.

– Это невозможно. Все мармеладки с разным вкусом, – заверила его девушка. – Я ведь не знала, какие тебе понравятся, и заказала так, чтобы они не повторялись.

– Ты права, – кивнул через минуту Драгнил. – Чёрная смородина.

Он хотел добавить что-то ещё, но оживший мобильный заставил парня быстро попрощаться и убежать по срочно возникшим делам. Люси, проводив друга, вернулась в студию – нужно было убрать материал и готовый рисунок в папку. Её взгляд упал на коробочку. Девушка приподняла крышку и пересчитала конфеты. Девять ячеек уже были пусты, значит, осталось ещё пять. Она и не заметила, как прошло больше недели. Почти весь необходимый объём работы был выполнен. Тогда, может, завтра сделать небольшой перерыв? Они оба его заслужили.

Комментарий к Чёрносмородиновая

Примерно так) Только на правой руке

http://vse-o-tattoo.ru/znachenija_tatu/drakon#photo4

========== Арбузная ==========

– Раздевайся!

– Нет!

– Ты мой натурщик, а, значит, должен делать так, как я говорю.

– Ты же сказала, что не будешь сегодня рисовать?

– Я передумала. Раздевайся!

– Не хочу!

– Почему? Это же совсем не больно. И ни капельки не страшно.

– Вообще-то это мои слова. А использование чужой интеллектуальной собственности, иными словами плагиат, преследуется по закону.

– Нацу! Боже! Перестань вести себя как маленький ребёнок! Раздевайся немедленно!

– Нет!

– Мармеладку не дам! – нахмурила брови художница.

– Ладно… – тяжело вздохнул Драгнил, стягивая с себя футболку. А ведь всё так хорошо начиналось…

Когда сегодня он пришёл к подруге, та встретила его, загадочно улыбаясь. И молодой человек на секунду усомнился в том, кто кому здесь собирался делать сюрприз. Впрочем, очень скоро всё разъяснилось. Художница, махнув ему рукой в сторону студии, сказала: