Мародеры

На углу из расползшейся по ограждению биомассы отчетливо выступал темный бугор - одно из внешних сердец колонии. Оно едва заметно пульсировало. Глеб стянул перчатку. Ближайшие примитивы разом повернулись к нему и ощетинились крохотными иголочками. Герман резко фыркнул. В нормальном состоянии колония была способна моментально сконцентрировать на нарушителе всю накопленную мощь - без защиты это потерянная рука сразу - но нормой тут, похоже, и не пахло.

Даже когда ладонь деликатно коснулась самого сердца, ничего не изменилось. Только примитивы вокруг сжались, но по-прежнему храбро целились в нее своими иглами. Глеб аккуратно провел по ним подушечками пальцев. Лишь в одном месте ощутил слабое, как будто электрическое покалывание, но и оно тотчас исчезло.

– М-да! Ладно, спокойно, малыши, сейчас разберемся, - пообещал биотехник, натягивая перчатку обратно.

Внутри ограждения примитивы сидели настолько плотно, что под ними подложки не было видно. Глеб еле нашел куда можно ногу поставить рядом со снарядом. Стоило биотехнику оказаться внутри марева, как перед глазами поплыли синие разводы. Виски сдавило. По руке пробежали электрические разряды, по каждому нерву отдельно. Не больно, но очень неприятно. Глеб поправил перчатку, но лучше не стало.

– Гель закипел в первом слое, - недовольно прорычал Герман: - Во втором - греется.

– Так быстро?

– Он еще в поселке разогрелся, так что поторопись.

– Успею.

Руки сами знали что делать. Пальцы отжали крепления, надавили в нужном месте, и крышка съехала в подставленную ладонь. На примитивов закапал густой наполнитель. Те брезгливо отряхивались. Кисть привычным движением нырнула внутрь и пальцы сразу сомкнулись на сфере размером с кулак. На ощупь она оказалась не такая гладкая, как должна бы быть, но тогда Глеб списал это на засохший наполнитель. Большой палец отогнул фиксатор и кисть привычно провернула сферу.

– Замри!
– рыкнул Герман.

Кисть Глеба остановилась за мгновение до команды. Едва он начал вращать сферу, как марево вокруг тоже пришло в движение. Обозначившиеся в нём полусферы медленно поплыли по кругу и также неспешно остановились, когда биотехник замер.

– Сейчас бы полыхнуло, - проворчал Герман.

– Да ладно тебе, - отмахнулся Глеб.
– Я тоже не первый день в ремонтной службе.

– Зато в полях - первый, - строго напомнил Герман.

Не успел Глеб найти достойный ответ - вообще-то он в полях со вчерашнего вечера, так что уже второй!
– как из рюкзачка за спиной вынырнуло синее щупальце. Тонкое и длинное, оно оканчивалось тремя усиками. Глеб почувствовал как щупальце скользнуло по руке, нашаривая сферу.

Внутри нее находился управляющий мозг снаряда. УМ, если по-простому. Глеб еще чуть-чуть осторожно провернул сферу. Большой палец как раз нашарил место, где три разъема образовывали аккуратный треугольник. Приподняв палец, Глеб пропустил туда щупальце. Оно сходу воткнулось усиками в разъемы и мелко завибрировало.

– Оболочка прогорает, - кратко доложил Герман.

– Подключайся сразу к управлению, схема у нас есть.

– Типовая, - уточнил Герман.

– Они все одинаковые.

– Наверняка Петрович тоже так думал, когда ноги потерял, - фыркнул Герман.
– Есть контроль. Копирую...

Перед глазами биотехника появились две схемы, наложенные одна на другую. Первая - типовая "Заколка", вторая - конкретно эта. Никаких неприятных сюрпризов не наблюдалось, только в основание снаряда был добавлен нестандартный модуль. Настолько нестандартный, что Герман не нашел ему аналога в своей базе данных. А ведь Глеб напихал туда всего, что только можно, и, отдельной скрытой записью, то, что нельзя. К сожалению, на детальное изучение этого чуда времени не было.

Внимания требовал другой модуль. Тот, который поддерживал псионический контур из двух сияющих полусфер вокруг гриба и только ждал команды на подрыв. Получить ее он теперь не мог - УМ был слишком слаб, чтобы командовать без прямой связи - но наверняка снаряд имел прошивку на подобный случай. Фантазией военные не блистали. Обычно там было: "выждать какое-то время на случай сбоя, а потом разорвать контур". Псионический взрыв в поле, накачанном до третьего - а, скорее, уже и до четвертого - уровня, зашвырнул бы этот гриб на крышу. Вместе с обугленным трупом биотехника.

– Готово!
– рыкнул Герман.

Щупальце выдернулось из сферы. Глеб на всякий случай подвинул сферу подальше от родного гнезда, но он напрасно беспокоился. При "смене власти" границы полусфер не сдвинулись ни на микрон. На стекле шлема замелькали цифры и графики: координаты узлов силы, их напряженность и прочие параметры. Мозг Глеба - на этот раз свой собственный - привычно раскидывал их по формулам и тотчас выдавал результаты:

– Угол - восемьдесят три. Импульс - три-восемьсот.

– А сможешь?
– фыркнул Герман.

– Думаю, да. Ты только смотри, чтобы я не переборщил.

– Смотрю.

Глеб закрыл глаза и сконцентрировался. Перед мысленным взором появилась блеклая фиолетовая звездочка. Все её восемь лучей то расплывались, то извивались, то пытались поменять цвет на синий, но тотчас вновь сваливались в фиолетовый. Глеб старательно представил на ее месте яркую алую звезду с четко очерченными линиями. Конечно, такого ему не достичь никогда - и биотехник это прекрасно понимал - но, как ни странно, всё равно помогало. Когда алая звезда исчезла, фиолетовая горела четко и ярко.

– На три-пятьсот потянет, - оценил Герман.
– Еще двести сорвем с примитивов, но всё равно мало.

– Хватит, - уверенно отозвался Глеб.

Сомневаться в таком деле никак нельзя. Псионическая энергия очень чувствительна к настрою, а Глеб и без того был всего лишь младшим псиоником, у которого каждая искра на счету. Медленно, сохраняя концентрацию, биотехник приоткрыл глаза и глянул вверх. По небу одно за другим плыли два лохматых облака. Больше ничего отрешенный взгляд не зацепил.

– Ну, будем надеяться, никого леший не принесет...

– Кто летает при выбросе без брони - сам себе враг, - рыкнул в ответ Герман.
– Давай!

Звездочка стремительно вытянулась, превращаясь в стрелу, и эта стрела вихрем ушла вверх. В тот же миг мир вокруг содрогнулся. В ушах раздался шелест, будто рвалась бумага. Потом он угас, растворившись в абсолютном безмолвии. Призрачная волна поломала выстроенный контур и освобожденная энергия хлынула в небо. Биотехник воспарил вместе с ней, а затем вдруг вновь оказался сидящим под шляпкой гриба. Все ощущения остались где-то на полпути к первому облаку. Вокруг был обычный ночной полумрак.