Мародеры

– Движение перекрыто, - отозвался солдат.
– Только пешком. Пойдете?

– Надо, - отозвалась Кира.

– Тогда ныряйте на счет три! Раз, два, три!

Солдат первым вынырнул из своего укрытия. Разряды замолотили по позициям дикарей. Глеб с Кирой нырнули вниз с платформы. Именно нырнули. Движение составов, должно быть, перекрыли только в приказном порядке - воду так и не откачали. Ее там было почти вровень с платформой, так что, пригибаясь под обстрелом, Глеб с Кирой чуть ли не водили носом по воде.

Выпрямиться удалось лишь когда добрались до тоннеля, но тут прямо над головами прогремел взрыв. Отпрыгнуть, стоя по грудь в воде, оказалось делом не простым. Глеб, шедший первым, только и успел, что нырнуть вперед, получив толчок в спину, а дикарка каким-то чудом сумела выскочить на бетонный уступ у стены. Арка обрушилась.

– Ну вот, - сказала Кира, сползая обратно в воду, когда грохот смолк.
– Теперь у нас только один путь - вперед.

– Как будто раньше было по-другому, - проворчал в ответ Глеб.
– У меня вообще такое чувство, что другого выбора нет, да и не было.

– Кажется, твой начальник заразил тебя пессимизмом, - заметила Кира, вглядываясь в темноту впереди.
– Мы просто делаем то, что должны.

– Да, но это не значит, что мне это нравится, - сказал Глеб.
– Ладно, пошли.

Когда волны успокоились, выяснилось, что воды стало чуть меньше. Либо пол в тоннеле поднимался, либо она куда-то стекала, а через арку теперь не прибывала в нужных количествах. Впрочем, если и стекала, то очень медленно, да и в целом это было скорее интуитивное ощущение. Время от времени на пути попадались одинокие лампы, а вообще тут царил настолько полный мрак, что даже модифицированные глаза Глеба не могли разобрать в нём очертаний стен.

– Слушай, Глеб, - позвала Кира минут через пять.
– А что у вас с теми северянами за разборки?

– Делим шкуру неубитого медведя, - хмыкнул биотехник.
– Ну и старые счеты никак не свести.

– Берегись!
– рявкнул Герман.

По тоннелю прошла волна, заставив их прижаться к стене. После нее уровень уже заметно спал. Воды осталось едва ли по пояс.

– А что за старые счеты?
– спросила Кира, когда они двинулись дальше.

– Да это еще со второй мировой тянется. Северяне, вроде, вначале против наших были, потом замирились, но, как говорится, осадочек остался. Вот и пляшут друг у дружки на любимых мозолях.

– Вот как? А я думала, мутанты появились уже после войны.

– Ну, в общем, близко, но всё-таки до... Так, нам сюда.

Поворот на двенадцатую линию был отмечен более яркой лампой, изогнутой платформой на самом повороте и большими цифрами "12" на стене напротив. Пост контролера на платформе был, а вот его самого - нет, так что даже не пришлось ничего объяснять.

– Ну и как вы появились?
– не отставала Кира, едва вокруг них снова сгустился сумрак.
– В смысле, я имею в виду, мутанты. То есть, все вы, - совсем запуталась она.
– Извини, совсем забыла, что ты - вит.

Глеб усмехнулся. В общем-то, он вовсе был не против и сам это забыть.

– Да также как и мы, которые виты, - сказал он.
– По ошибке. Насколько я помню курс истории, война, по сути, уже заканчивалась, а германцы не успели доделать свое мистическое оружие.

– Что за оружие?

– Хрень какая-то, - сказал Глеб.

Оригинальное трехэтажное название устройства, породившего первых мутантов, учителя так и не смогли вдолбить в его голову. Хотя, быть может, тут была вина не только нерадивого ученика. Как можно запомнить название, которое даже со шпаргалкой с первого раза выговорить не получалось? А вот саму историю Глеб помнил неплохо.

Где-то в начале апреля 1945 года советские войска добрались до Кенигсберга. Увезти свою установку германцы не смогли, уж больно она громоздкая получилась, а ждать окончания экспериментов никто, понятное дело, не собирался. В итоге запустили то, что было.

Потом, по записям в архивах, удалось установить, что германцы с помощью этой установки планировали пробудить в своих солдатах дух древних арийцев, но, как оказалось, потомками ариев были не только и даже не столько немецкие солдаты.

В остальном, надо признать, агрегат не подкачал. Волна прокатилась по всему миру, цепляясь за каждый подходящий разум и закладывая программу будущих изменений. Мутации не заставили себя ждать и вторая мировая война плавно переросла в чистки, которые устраивали напуганные переменами правительства.

– Вот оно как, - вздохнула Кира.
– А этот агрегат еще работает?

– Вроде того. Только там такой фон, что не подступиться, да и смысла нет. Всё, что он мог, он уже сделал.

– Может, и не всё, - еще тише вздохнула Кира.

Глеб обернулся. Девушка невидящим взглядом уставилась в темноту, но через секунду встряхнулась:

– У меня ведь родителей чистильщики арестовали, - сказала она.
– Как мутантов. А они даже к Зоне никогда не приближались. Как думаешь, могли обратиться из-за этого агрегата?

Биотехник пожал плечами.

– Кто знает? Если до сих пор работает, то мог и зацепить. Но вообще я читал, что мутанты часто забирали своих под видом чистильщиков. Не всегда, конечно, но старались.

– Да нет, - вздохнула Кира.
– Там не тот случай. Хотя, наверное, было бы неплохо. Я так понимаю, этот город - не единственный?

– Конечно, нет. Старые города практически все восстановили.

– Здорово, - признала Кира.

Впереди уже можно было разглядеть очередную платформу. Лампы над ней не горели и лишь отсветы из тоннеля очерчивали контуры.

– Куда теперь?
– спросила Кира, выползая на платформу.

– Придется немного полазать по здешним шахтам.

– Высоко?
– с тревогой спросила Кира.

– Ты же слышала. Двенадцатый этаж. Может, тут подождешь?