Марш мародеров

Ник, наконец, вспоминает, что это за стадион. Центр хоккея на траве слыл даже в богатой на подобные объекты Казани уникальным спортивным сооружением и строился в середине нулевых годов с использованием всех новейших для тех лет технологий. Бетон, белый полированный металл, тонированное стекло, полукруглые пилоны, опоры, ажурные мачты с вантами, идущие по верху здания - если не знаешь, что перед тобой стадион, можно подумать, что это какая-то футуристическая постройка, декорация к фантастическому фильму, космодром для звездолетов или научная база на другой планете.

Примерно такие мысли посещают голову Ника, когда он касается мокрой рукой шершавого бетона. В двух шагах, за стеной, виднеются двойные двери входа в здание, но они заперты.

– Куда дальше?
– кричит Хал.

Ник собирается ответить, что это именно Хал как казанский житель должен знать ответ на этот вопрос, но тут Эн в очередной раз взвизгивает: собаки начинают сжимать полукольцо. Оглянувшись, Ник видит совсем близко желтые клыки и вываленные языки псов. Повсюду друзей окружают косматые морды, от которых валил пар.

– Лезем наверх!
– выдыхает он первое, что приходит в голову.

Хал тут же начинает карабкаться по наклонной стенке и уже через секунду оказывается на широком карнизе высокого первого этажа. Здесь вдоль фасада идет сплошной ряд окон, но все они закрыты. Строители могли бы гордиться своей работой - тонированные стеклопакеты выдержали испытание временам на «отлично». Для друзей это означает только одно: поднявшись на карниз, они окажутся в ловушке. Но иного пути к спасению просто нет. Ник подсаживает Эн и лезет следом, а за его спиной слышится разочарованный многоголосый лай. Стая упускает добычу и теперь псы, сгрудившись в кучу, остервенело лают, подпрыгивают в тщетных попытках достать оказавшихся слишком смекалистыми двуногих.

– Он-ни все п-почти од-динаковые!
– дрожа то ли от пережитого страха, то ли от холода, стучит зубами Эн.

– Домашние собаки за два поколения вырождаются в изначальную форму, - отвечает Ник, поудобнее усаживаясь на карнизе.
– У меня брат двоюродный в Индии работал, рассказывал, что там есть большая популяция диких собак, их называют париями. Выглядят парии как раз вот так - рыжие, здоровые псы. Маугли помнишь? Они воевали с этими собаками.

– Они воевали, а мы сбежали, блин, - включается в разговор Хал.

Бегать от врага всегда стыдно. В то же время бежать от опасности - разумно и порой даже необходимо. Человек, лишенный инстинкта самосохранения, обречен на смерть - таков закон эволюции, и это хороший закон. Безмозглый храбрец не оставит потомства, не продолжит свой род и, соответственно, не закрепит в популяции хомо сапиенс ген бессмысленного бесстрашия, угрожающий всему человечеству. Старик Дарвин был прав: естественный отбор - великая вещь.

Так или примерно так Ник утешает своих друзей, сидя под проливным дождем на внешнем карнизе стадионной трибуны. Эн молчит, вжимая мокрую голову в плечи, а Хал, послушав умозаключения Ника, нагибается, плюет вниз, целя в голову самому голосистому псу и говорит:

– Фигня! Эту шнягу очкуны придумали, блин. А вообще - нам бы пару калашей… Отойти на десять шагов и та-та-та-та! Калаш - вещь!

– Ты его хоть в руках-то держал?
– поддевает парня Ник.

– По телику видел!
– вопрос совершенно не смущает Хала.
– Ну, и на ОБЖ в школе показывали: затвор дергаешь и стреляешь.

Ник невесело присвистывает, скорее удрученный, чем обрадованный такими познаниями в военном деле человека, с которым ему предстоит сражать плечом к плечу, потом мотает головой в сторону ворот Танкового училища и говорит:

– В любом случае, автоматы все - там. Давайте думать, как псов выкуривать.

– Облаву надо. Толпой собраться - и айда!

– А людей где возьмешь?
– подключается к разговору Эн.
– Если только Монаха убедить…

– Этого козла убедишь, блин!
– немедленно реагирует Хал.
– Пошел он…

– Луки надо делать, - перебивает его Ник и уверенно заканчивает: - Луки и стрелы. В ближнем бою они нас сожрут. Будем отстреливать издали. Но для начала нам надо как-то отсюда спуститься. Хал, попробуй разбить окно.

– Момент!
– татарин радуется возможности проявить себя.

Он вообще не любит бездействия. Скрючившись в три погибели, Хал разворачивается и несколько раз бьет локтем в синеватое стекло.

– Беспонтово! Оно бронебойное что ли, блин?

– Откуда тут бронебойные стекла?
– резонно удивляется Ник.
– Надо ногой попробовать. Эн, подержи меня.

Цепляясь пальцами за узкие выступы металлической рамы, Ник поднимается на ноги - Эн хватается за его штанину - и со всей силы, на какую только способен, наносит удар тяжелым резиновым сапогом в стекло.

С тем же успехом можно пинать кирпичную стену.

– На совесть строили, - досадует Ник.

– Ага.
– Хал достает из-за пазухи свой кухонный нож, смотрится в широкое нержавеющее лезвие, как в зеркало и начинает ковырять резинку уплотнителя стеклопакета.

– Бесполезно, - машет рукой Ник.
– Так мы внутрь не попадем. Пошли по карнизу до конца. Вон до того полукруглого выступа, там вроде тоже окна, только другие, повыше.

– А может, просто подождем?
– предлагает Эн.
– Они погавкают и уйдут. И всё, эксо-эксо, Кэнди.

– Когда, ночью? Мы к тому времени окоченеем тут. Простудимся.

– Кашлять будем, блин, - смеется Хал.

– Зря веселишься, - осаждает его Ник.
– Сами же знаете - болеть сейчас нельзя. Врачей нет, лекарств тоже нет. Сдохнем - и вся недолга.

Проползая по карнизу к центральной части фасада здания, они совсем уже отчаиваются, но тут судьба делает им царский подарок: Хал натыкается на приоткрытое окно. Он первым и вваливается внутрь одного из помещений Центра. Собачий лай на улице сразу стихает - умные псы понимают, что всё, двуногие окончательно ускользнули от них.

Комната, в которую попадают друзья - обычный офис. Столы, стулья на колесиках, просевший шкаф с папками, пыльные компьютеры, календарь с улыбающейся Аленой Тим, чемпионкой страны по художественной гимнастике, на стене.

– Июль 2016 года, - смахнув пыль и паутину, читает Ник и грустно произносит: - Знать бы, какой год сейчас…

Эн, застыв у большого монитора, рисует пальцем на пыльном экране сердечки и звездочки.

– Айда инде[22], пошли!
– приоткрыв дверь в коридор, зовет Хал.
– А то вдруг они стадик окружат.