Марья-царевна из Детской Областной

Огненный Змей даже поклониться пытаться не стал, мотнул головой, соглашаясь, шагнул к двери. У самого выхода его повело, мужчина со всей дури врезался плечом в дверной косяк, чудом удержался на ногах, но, прежде, чем Маша успел кинуться ему на помощь, советник выпрямился и скрылся в темноте коридора…

…То, что дверь в собственную спальню была закрыта, Огненный Змей помнил очень хорошо. Именно поэтому в окно он и влетел — правда, малость ошибся теремом, попал к царевне… Впрочем, сейчас это означало только одно: для того, чтоб попасть в свою опочивальню, следовало найти свои хоромы, вновь превратиться в всполох, влететь в окно…

Перекинуться удалось с третьего раза. Огненный шар влетел в окно, скользнул по комнате, и рухнул на гончарный каменный пол, украшенный узорчатыми изразцами, уже в человеческом облике… Сил на то, чтоб добраться до постели попросту не было…

…Маша, честно говоря, до конца так и не поняла, что же собственно произошло. Все было настолько…она даже слов не могла подобрать… внезапно, быстро… Сперва эта странная девица — мечта патологоанатома, потом невесть как появившийся советник — удивительно, как он в своем состоянии, еще по лестнице не навернулся, затем — превращение из то ли живого, то ли мертвого человека в свиток, который после этого еще и убежал… Нет, ну точно бред какой-то.

Если бы Маша несколько дней назад не убедила себя, что действительно попала в сказку, сейчас бы она решила, что свихнулась.

Пока Орлова пыталась хотя как-то собрать мысли в кучку, Кощей мотнул тяжелой головой, меч истаял в воздухе, и мужчина поднял взгляд на невесту:

— Не рассказывай никому, что сегодня слышала и видела, царевна.

Опять "царевна"! Ну вот стоило полчаса — ладно, может и меньше, но это не важно — убеждать будущего супруга, что у тебя есть имя, для того, чтоб какая-то упыриха полумертвая все испортила.

Прежде чем Маша успела хоть слово в ответ сказать, Кощей развернулся и вышел из опочивальни, хлопнув дверью.

— Чудесно, — зло буркнула Маша. — Вваливаются все, кому не лень, громят спальню, а мне теперь по всей комнате соль подметать. И главное, хоть бы кто объяснил, какого черта здесь происходит.

Даже Васенька ей не ответил: то ли проспал все самое интересное, то ли решил, что он сейчас лишний.

* * *

Поутру советник явился на прием к царю бодр и свеж — словно вчера ночью и не шатался, как чакан на ветру. В вороте темно-синего кафтана виднелась белоснежная рубаха, а запястья и петлицы были обшиты жемчугом.

— Мой царь, — низко поклонился мужчина. Выпрямился он, правда, с трудом.

Кощей коротким жестом отпустил мальчишку — писаря: негоже тому эти разговоры слушать — и насмешливо поинтересовался:

— Никак на праздник собрался, советник?

— Старые люди бают: на плаху идешь — нужно лучшее надевать, мой царь.

— А ты уже готов?

Огненный Змей пожал плечами:

— За предательство одна кара, мой царь. А я тебя предал. Продался Нияну.

Кощей откинулся на спинку кресла, положил ладони на подлокотники, вырезанные в форме львиных голов и коротко приказал:

— Рассказывай.

По большому счету, после увиденного и услышанного вчера, к советнику стоило стражу приставить, проследить, чтоб не сбежал… Да вот только: хотел сбежать — просто бы не сказал вчера ничего. Да и, если уж быть честным, даже зная о способностях Огненного Змея исцеляться при перекидывании, становилось ясно — тут оборотиться несколько раз надо. Только вот сил у него на это вряд ли бы хватило.

Змей вздохнул:

— Тут нечего рассказывать, мой царь. Я тебя предал. Повинен смерти.

Правитель Навьего царства хмыкнул:

— А я вот, представляешь, все подробности хочу узнать. Задорого ли меня продал? Али продешевил сильно?

Змей дернул уголком рта:

— Так кату я все равно все скажу, мой царь. Есть ли смысл дважды повторять?

— Рассказывай, советник. Не зли меня!.. У ката ведь допрос с пристрастием будет.

Мужчина, наконец, поднял голубые глаза от пола:

— А может, я только этого и хочу, мой царь? — взгляд его был пуст…

Кощей усмехнулся:

— Я тоже много чего хочу да только не всегда получается!.. Рассказывай, советник, не тяни время.

Огненный Змей долго молчал. Правитель Нави уже даже решил, что мужчина вновь найдет какую-нибудь отговорку, но советник вдруг поднял руку к голове, медленно провел ладонью по лицу, и Кощей вздрогнул, увидев, что кожа на левой щеке его собеседника сползает лохмотьями, обнажая гниющую плоть…

— Умилой ее звали, — хрипло обронил советник. — Дочерью Сбыслава — ведуна была, кузнеца по серебру из Загородского конца Навьгорода, с Чудинцевой улицы. Отдали ее замуж в осьмнадцать лет за чемора одного из Людиного конца… Прожили в браке пару годков, а муж потом возьми да и от лихорадки умри… — мужчина помолчал, сглотнул комок застрявший в горле, и тихо продолжил: — Знал я, что никому из моего рода нельзя с вдовами встречаться, да только вот на что-то понадеялся. В приметы даже не поверил — хоть зеркало ее в день знакомства случайно разбил — посмеялся, сказал, на память сохраню… Жениться хотел, замуж звал… Она уже свадебный убор готовила… — Огненный Змей дернул ворот рубахи, вытащил из-за пазухи висевшее на шее украшение: — Грибатку мне сплела, своими руками… А я ее потом своими руками и хоронил, глаза ей закрывал. За несколько дней иссохла… В домовине лежала: в лицо глянешь — и не узнаешь… — мужчина ковырнул пальцем розетку на грибатке, поднял глаза на царя: — Ниян пообещал ее вернуть. Поклялся даже, — горький смешок. — Вернул, мой царь. Ты вчера ее видел.

— Навьи люди умирают бесследно, — чуть слышно обронил Кощей. — Мы не жители Яви, а значит, ни в Ирий, ни в Пекло не попадем.

Змей криво усмехнулся уцелевшим уголком рта:

— А я вот все-таки на что-то надеялся, мой царь… С трудом пробил стену между Пеклом и Навью, ты, мой царь, вчера видел, на что это похоже. Прилетел к Нияну… На коленях перед ним стоял. А он мне и говорит — мол, можно твоему горю помочь, да только срок долгий будет. Да и плата не маленькая. Взамен, говорит, тебе надо будет в Пекло не один раз, а с десяток, а то и поболе слетать. Это, говорит, и будет твоя плата — сил на это нужно немерено. Пролетишь раз — в стене меж мирами дыра останется. Через нее ветер свежий в Пекло подует, душа Умилы твоей не развеется, а сюда попадет. А я и вернуть смогу.

— А с лицом что? — выдохнул потрясенный Кощей. — Тоже плата Нияну?

Огненный Змей осклабился:

— Нет, мой царь. Это награда за предательство. Как мир сотворен был, так заключили меж собой уговор первый Кощей и мой предок. Огненные Змей верой и правдой служат, а за то его потомки чин советника при царе имеют. Есть правда и оборотная сторона медали. Замыслишь предать — смерть мгновенная.

Царь хмыкнул:

— То-то я смотрю, ты еще живой, советник.

Огненный Змей отвел глаза:

— Видно мое проклятье решило, что не предавал тебя я, мой царь.

— Проклятье?

Кривая усмешка:

— Не благословением же это звать, мой царь.

По крайней мере, становилось понятно, о каком договоре говорил Змей Горыныч. И вот тогда вырисовывается интересная картина: вот почему все вокруг про все знают, а сам Кощей, как дурак какой, только и может вопросы задавать! Да и те — дурацкие.

Кощей задумчиво подпер рукою подбородок.

Правильно сказал волхв. Что-то страшное грядет…