Марья-царевна из Детской Областной

И ведь, главное, совершенно не ясно, что со всем этим новым знанием делать…

— Иди, советник, — махнул он рукою. — Ты мне боле сегодня не нужен.

Змей криво усмехнулся:

— Прикажешь самому к кату спуститься? Не боишься, что сбегу, мой царь?

Правитель поднял на него усталый взгляд:

— Решил отделаться легким испугом, советник?

Мужчина непонимающе нахмурился, а молодой царь продолжил:

— Ну, положишь ты сегодня голову на плаху. А завтра — коли слова твои правдивы, и Ниян теперь может погибших из Нави в Пекло вызывать — под руку правителю мертвых станешь, будешь с Маровитом и Злодием в одном ряду.

Огненный Змей о подобном даже и не думал: от одной мысли об этом его изуродованное лицо пошло багровыми пятнами.

Кощей вздохнул:

— Иди, советник, делами занимайся, уточни, что там с челобитными… А ошибку свою кровью смоешь — война с Пеклом скоро…

Советник на миг склонился в поклоне и спиною вперед выскользнул из комнаты. А Кошей еще долго сидел, задумчиво барабаня пальцами по подлокотнику.

Выйдя из царского терема, Огненный Змей сбежал по ступеням, не глядя, шагнул вперед и случайно задел плечом проходившего мимо мужчину.

— Смотри, куда прешь! — зло буркнул знакомый голос.

Советник бросил косой взгляд. Ловчий. И за каким лихом его только принесло? До охоты царской еще далеко… Впрочем, на то, чтоб переругиваться с Соловьем Одихмантьевичем не было ни времени, ни настроения.

— Обязательно, — огрызнулся он. У Змея не было ни малейшего желания обмениваться колкостями с ловчим.

А вот Соловей думал иначе:

— А с рожей у тебя что, советник? Никак одна из твоих девок дурной болезнью одарила?

Этого мужчина уже не вытерпел: рванулся вперед, схватил Соловья за грудки и, с силой толкнув его, впечатал спиною в стену:

— Слушай ты, птичка певчая, еще раз клюв откроешь, и сыновьям уже завтра выбирать придется, кому в ловчие идти, а кому на дубу сидеть. Понял?!

Одноглазый вместо ответа вытянул губы трубочкой и тихонечко присвистнул, но и от этого, едва слышного звука Змея отшвырнуло в сторону, проволокло спиною по брусчатке…

Перекатившись на бок, мужчина, сцепив зубы, встал, смерил ловчего недобрым взором… С руки советника скатился огненный шар, но не упал на землю, а вытянулся в длинную, свившуюся подле сапога плеть.

Мужчина стиснул пальцы на пышущем жаром кнутовище:

— Ну что, птичка, полетать возжелалось? Так крылышки и подрезать можно!

— Какого лешего здесь творится?! — громыхнул над головами спорщиков разъяренный голос Кощея.

Соловей, шагнувший, было, навстречу советнику, замер:

— Ничего, мой царь, — покаянно опустил голову одноглазый.

Змей бросил короткий взгляд на разгневанного царя и поспешно спрятал за спину руку с кнутом:

— Все в порядке, мой царь!

— Я вижу, как все в порядке, — прошипел Кощей. — Что вы здесь за позорище устроили?!

— Какое позорище, мой царь? — невинно поинтересовался советник, коротким жестом убирая огненный хлыст. Кончик плети задел пяту сафьянового сапога, запахло паленой кожей… — Мы с ловчим даже спорить не думали!

— Ой ли? — заломил бровь Кощей.

Одноглазый кашлянул:

— Да разве мы будем врать, мой царь? Ни спора, ни ссоры не было…

— А что было? — не успокаивался мужчина.

— О птицах небесных речь вели, мой царь, — невинно сообщил Змей. — Рассуждали кто взлететь выше может, певчий жаворонок али сокол…

Царь смерил долгим взглядом собеседников и процедив:

— Смотрите у меня! — вернулся в терем, хлопнув дверью.

Нашли время для ссор! И что эти два дурака между собой не поделили, один Род знает…

Советник проводил его долгим взглядом и, скользнув ладонью по щеке, чтоб надеть магическую личину, скрывающую раны, направился прочь. Благо, Соловей Одихмантьевич тоже не стал продолжать спора.

* * *

Петух традиционно начал орать еще до рассвета.

— На суп пущу! — зло пробурчала Маша. Пусть ей и удалось проваляться в постели часов до девяти, но, учитывая, что надоедливая птица кукарекала каждые десять-пятнадцать минут, это стоило царевой невесте чудовищных нервов.

— Чавой злишься, царевна? — выглянул из-под кровати Васенька.

— Хочу — и злюсь, — мрачно пробурчала Маша. Выяснять, куда вчера пропал коловертыш, было, пожалуй, бессмысленно. Во-первых, он мог заснуть, как остальные местные жители при появлении вчерашней любительницы нудистского пляжа, а во-вторых, даже если его не зачаровали — не ответит же! Придумает какую-нибудь "отмазку", да и все.

Если планировать сегодняшний распорядок дня, то, пожалуй, стоило позавтракать, а после этого провести обход всех вчерашних пациентов. Потому что как минимум один — которого так и не обследовала днем — прошлым вечером вел себя очень странно…

В каком порядке будем больных обходить — решим по факту…

До кухни Маша так и не добралась. Идти, просить… Это все долго и утомительно. Проще перекусить пирожком с компотом у себя в комнате — ну и Васеньку за одно покормить. А то — кто его знает. Коловертыш, конечно, не жаловался, но вдруг он, если Маша не проследит — и поесть нигде не сможет.

Приведя себя в порядок — а на этот раз кроме умывания-одевания еще и косу плести пришлось! — и позавтракав, Орлова решительно отправилась прочь из спальни, прихватив с собой сумку с травами и прихваченной из дома энциклопедией — зря что ли к местной Бабе-Яге ходила?

И вот кстати, зря она вчера не догадалась — надо было эту нудистку полумертвую сразу по голове сумкой бить, благо, та тяжелая. Глядишь, и солонка бы тогда не понадобилась.

…По большому счету обход следовало начать с советника: он жил где-то здесь, поблизости, а значит далеко ходить не надо, но с другой стороны, где ж его сейчас искать? Стучаться в каждый терем и интересоваться: "А не тут ли Огненный Змей обитает?". И опять же — неизвестно насколько его обследование затянется. Соловью Одихмантьевичу уже вчера было легче, Вук и вовсе на болезного не был похож: к ним можно заглянуть, убедиться, что все в порядке — и заняться более сложным делом… Потому что все эти рассказы про "перекинусь пару раз и мне полегчает" — это, конечно, хорошо, но кто его знает, насколько оно действительности соответствует…

А еще, кстати, надо с женихом встретиться, пообщаться. Может, он, в конце концов снизойдет до объяснений, что за чертовщина здесь творится. Да и вообще — замуж позвал, а приготовлений к свадьбе что-то не видно.

Нет, понятно, что у него там свои дела, заботы, хлопоты: одно гниющее Мировое Древо чего стоит, но надо же хоть как-то обозначить свои намерения! А то может, он и вовсе передумал? Так Маша тогда домой пойдет, что время зря терять? Ее, опять же, Маркиз дома заждался…

Надо было, кстати, ему скомандовать, чтоб, раз он по-человечески разговаривать умеет, родителям сообщения по Скайпу регулярно писал, что с Машей все в порядке. А то волноваться же будут…