Маша и Гром

От разглядывания искаженного, мертвого лица Капитана меня отвлек всхлип. Я дернулся и посмотрел на девчонку: она рыдала, стоя на земле на коленях. Отброшенный в сторону пистолет валялся сбоку от нее. Я мог представить, как она отдергивает от него руку, словно он ее обжег. Я видел такое не раз.

Она спасла мне жизнь. Сперва сыну. Теперь мне. Если бы она не появилась, а перед тем не украла бы мой пистолет, на месте Капитана валялся бы я.

Слегка пошатываясь, словно деревянный, я неловко подошел к ней и склонился, сжав плечо. Хорошо еще, не потрепал, словно пацана. Она снова всхлипнула и закрыла ладонями лицо, а потом принялась раскачиваться вперед-назад. Где-то я уже это видел.

Я опустился на колени и прижал ее к себе, преодолев легкое, вялое сопротивление. Она сперва затихла, сообразив, очевидно, в чьих объятиях очутилась, но вскоре разревелась еще сильнее, хотя я думал, что сильнее уже нельзя. Бабы... Она рыдала и рыдала, а я гладил ее по спутанным, грязным волосам, и мы оба стояли на коленях в мокрой, холодной земле.

— Я... я... его убила, — сперва успокоившись, кое-как выдавила Маша из себя, попеременно то всхлипывая, то икая.

— Молодец, — похвалил я, словно она была моим бойцом. — Отличный выстрел.

— Кто это был? — сквозь икоту и нервное, неконтролируемое хихикание спросила она и слабо кивнула головой в сторону бездыханного тела Капитана.

— Один мудак, — я пожал плечами.

Не собираюсь посвящать ее в подробности этой драмы.

— Вставай, холодно, — я поднялся на ноги первым, когда почувствовал, что колени заледенели, и подал ей руку.

Первый прилив адреналина схлынул, и поэтому девчонка едва смогла встать. Ноги шатались и ее не слушались, и хромать она начала куда сильнее, чем днем.

— Иди в дом, — велел я и обернулся к телу бывшего друга.

С трудом, обливаясь потом и поминая родню Капитана до двадцатого колена, я все-таки затащил его тушу внутрь забора. В дом через крыльцо я, наверное, не осилю. Я притащил из сарая старых тряпок и кое-как прикрыл тело, чтобы не бросалось в глаза. Получилось херово, но выбора у меня не было.

Уедем отсюда, доберусь до своих и отправлю кого-нибудь замести следы. А дом можно сжечь к чертовой матери, нахер он мне не нужен.

Я вытряхнул карманы Капитана и забрал все, что нашел: его трубу, документы, кошелек, бабки, какие-то бумажки и ключи от мерса. Отлично. На нем и уедем. Машу я нашел на кухне: она судорожно курила, но пальцы дрожали, и сигарета постоянно валилась у нее из рук. На полу вокруг стула, на котором она сидела, я насчитал шесть штук погибших таким образом сигарет.

— Идем, — я позвал ее, потому что медлить было нельзя. — Мы уезжаем.

Глава 11. Маша

Второй.

Оказался лучше первого?..

Я нервно хихикала, смотря на спину Громова. Тот прытко сбежал с холма, на котором стоял спешно покинутый нами дом, и теперь шагал прямо через заросшее по колено поле к припаркованной вдалеке черной тачке. Я неуклюже торопилась следом. Наверное, все силы я растратила, пока сжимала в руках чертов пистолет и все пыталась решиться и прострелить тому мужику башку. Потому что сейчас я еле шла; скорее брела, подволакивая вывихнутую ногу.

Громов пару раз оборачивался и махал рукой, призывая поторопиться. Да пошел он в жопу. Если так спешит, может взять меня на руки и снести вниз по этому чертовому холму. Подождет, ничего страшного. Я ему жизнь только что спасла, где моя благодарность? Еще и пистолет снова забрал, козел. Где бы он сейчас был, если бы я не решила одолжить у него оружие? И вообще, оно было так криво и косо спрятано, что я считаю, Громов сам пригласил меня позаимствовать пистолет. Когда додумался засунуть его в щель между двумя половицами под кушеткой. Еще бы под подушку положил и прикрыл сверху одеялом, для сохранности.

С другой стороны, я не против, чтобы на пистолете, из которого стреляла я, были его отпечатки пальцев. Надеюсь, он пришлет кого-нибудь, чтобы убрали тело того мужика... Ну, Громову точно виднее, что и как в таких ситуациях делают.

Кто это вообще был? Как он нас нашел? Зачем? Почему? И еще десяток вопросов без ответов. Получается, в окружении бандита предатель? Он говорил, что этот заброшенный деревенский дом — надежное место, потому что о нем почти никто не знает. Всего несколько человек. Значит, предатель — кто-то очень близкий? Потрясающе. Я вроде не видела его раньше в особняке, хотя, конечно, я там не всех помнила по лицам. Но этого, наверное, запомнила бы: очень колоритная внешность. Он ведь даже убивать нас приехал в каком-то дорогущем костюме. Я заметила очень качественную, итальянскую ткань, когда Громов расстегнут его куртку и обшаривал внутренние карманы.

Я увидела, что Громов замедлился, когда до машины осталось метров двести, и двинулся в противоположную сторону, намереваясь сделать круг. Я сразу же остановилась, не дойдя даже до середины холма. Подожду лучше тут, мне некуда спешить. На тот свет я не тороплюсь... Но похоже, что тот свет торопится ко мне.

Если бы я не стащила пистолет и не решила бы немного пройтись, то лежала бы сейчас вместе с Громовым в яме. А может, и на кухне внутри дома, а вокруг нас пылал бы пожар. Тот мужик убил бы меня. И это был бы еще хороший расклад. Потому что иногда к убийствам добавлялось насилие...

Я содрогнулась и обхватила себя ладонями за плечи. Лучше о таком не думать, иначе снова не смогу спать ночами. Мне и так кошмары будут сниться ближайший год. Это если я доживу.

Тем временем, сделав огромную, широкую дугу, Громов подкрался к машине с другой стороны, дальней от холма. Последние пару десятков метров он фактически полз, прямо по грязи и оставшимся после дождя лужам. Вся его предосторожность была напрасной, потому что машина пустовала. Тот мужик почему-то приехал один.

Когда Громов закончил осмотр машины и захлопнул дверцу багажника, я неловко продолжила свой путь вниз. Он же, скинув прямо на землю грязную куртку, напоминавшую теперь половую тряпку, закурил, прислонившись спиной к передней двери. А я не к месту вспомнила, как залила слезами ему черный свитер. Плакать у него на груди оказалось неожиданно легко и приятно, и это чувство пугало сильнее, чем незнакомый мужик с пистолетом. Что покажется мне приятным в следующий раз?

Когда я до хромала до мерседеса, Громов кивком головы велел мне садиться на переднее пассажирское сидение и открыл водительскую дверь. Понятно. Даме помогать с дверью он не собирался. Ничего удивительного. Я кое-как залезла на свое место, пристроив вывихнутую ногу. Как же адски она болела от даже самого простого касания. Интересно, у Громова есть врач? Должен быть, он же бандит. Может, попросить, чтобы он меня осмотрел? Маловероятно, что я доберусь в ближайшие дни до нормальной больницы...

— Куда мы едем? — спросила я, когда мы тронулись.

Я смотрела на унылый пейзаж за стеклом, пока Громов медленно увозил нас из поселка.

— К моему другу, — нехотя отозвался он, сосредоточенно смотря на разбитую дорогу.

Как всегда, невероятно многословен.

— Почему ты никому не звонишь?

Я и правда не понимала, почему он не поставил на уши всю свою братву, бригаду, команду? Как теперь у них это называется? В общем, я не понимала, почему несчастный поселок еще не ломится от дюжины дорогих бронированных тачек, а нас не охраняют ребята с автоматами и в брониках?