Маска для канцлера

– Нет, Кацуя.
– Эд держался лучше, чем я, но само присутствие богини угнетало. Даже я, с Тьмой внутри, хотела упасть на колени и целовать подол её платья. Каково приходилось Эду?

– Тогда зачем вы здесь? Зачем просите поменять вас обратно?
– допытывалась богиня.

– Потому что так правильно. Мне не нужно его тело, его власть, - отвечала я.
– Хочу быть собой.

– Не нужно? Ты уверена?
– Кацуя обернулась ко мне.
– А так?

Щелкнула пальцами, и Эд едва не рухнул от боли. По его лицу градом покатился пот.

– Это мое тело страдает, не его.
– ответила я.
– И вы не так поняли мои слова. Я не говорила, что мне не нужен Эдмонд. Всего лишь сказала, что не хочу занимать его место.

– А у тебя есть свое?

Кацуя откровенно издевалась. Эд снова выпрямился, но я видела - он злится и едва сдерживается. Как бы чего не натворил.

– Что нам делать?
– спросила, пока он не набросился на богиню с кулаками.
– Чтобы поменяться обратно.

– Отпусти мою дочь.

– Нет!
– выкрикнул Эдмонд прежде, чем я осознала суть просьбы.
– Нет. Тьма останется при мне.

– Сейчас не тебе решать, - ответила Кацуя.
– А этой девочке, которая заняла твое

место. Злит, канцлер? Правда, злит? Кто она такая, чтобы играть твоей судьбой? Судьбой, которую ты выстраивал по кирпичикам? За которую так дорого заплатил? А вот смотри. Сейчас захочет Лесса - и выпустит Тьму. Что будешь делать? Бросишь ли ей вызов в слабом женском теле?

– Ты же знаешь, что да, - Эд сжал кулаки.

– Глупый маленький мальчик, - вздохнула Кацуя.
– Так сильно хочешь быть сильным и нужным, что забыл о других возможностях. Открой глаза, посмотри на мир. Он продолжает жить, а ты заперся в четырех стенах. Почему? Потому что боишься! Боишься, что этот мир сможет и без тебя. Кем ты тогда станешь? А я отвечу: никем. Ты никто, канцлер Эдмонд.

– Эд, не слушай её!
– Я вцепилась в его руку.
– Она хочет, чтобы тебе было больно. Она же темная.

– Думаешь, ты лучше?
– Кацуя обратила на меня свой взор.
– Девочка Лесса, которая боится собственной тени. А еще склонна винить в своих бедах кого угодно, только не себя саму. Сейчас в твоих руках мощнейшая магия Виардани. И что же, ты употребила её во благо? Нет, вместо этого ты по-прежнему ищешь кого-то, кто бы справился за тебя.

– Неправда!
– воскликнула я.
– Это не мощнейшая магия, это проклятие!

– Нет. Тьма - плата за желание могущества. Желание власти. Ничего не дается просто так. Ни титул канцлера Виардани, ни даже проклятый второй показатель индекса.

– Выговорилась?
– устало поинтересовался Эдмонд.
– Что ж, твои условия. Чтобы поменять нас обратно.

– А нет их, условий.
– Кацуя развела руками.
– Вас Эдра поменяла, не я. Вернитесь в родной город Лессы и навестите светлую богиню. Смешайте кровь перед её алтарем, и ей придется забрать свою магию назад.

– Смешать? Как смешать?
– растерянно спросила я.

– Дело ваше. Положись на фантазию Эдмонда, он что-нибудь придумает. Удачи, мошки.

И Кацуя исчезла. Осталась только статуя, но казалось, что и она улыбается.

– Вернись!
– крикнул Эдмонд.
– Вернись, слышишь? Ты, стерва!

– Эд, не надо, - попыталась его угомонить, но, видимо, эмоции все-таки взяли верх.

Эд с такой силой толкнул статую Кацун, что она пошатнулась и рухнула на пол.

разлетаясь на осколки. Но в ответ долетел только смех.

– Ненавижу!
– Эд с силой ударил по алтарю.
– Ненавижу!

Он опустился на колени, закрыл лицо руками и замер. Вспышка гнева прошла так же резко, как и налетела - наверняка, Кацуя постаралась, потому что меня саму до сих пор трясло, как в лихорадке. А главное, притихла даже Тьма.

– Эд?
– позвала тихо.
– Эд, нам лучше уйти отсюда. Ты поднял такой шум, что сюда сбегутся все служащие.

Он не шевелился, будто разом выпили все силы. А я стояла рядом в растерянности, потому что сама еще не осознавала, что произошло. Мне нужно было время поразмыслить, понять. А Эд, наверное, слишком надеялся, что здесь все и закончится. Где-то там, в глубине души.

Опустилась на пол рядом с ним.

– Ты чего?
– спросила чуть слышно.
– Подумаешь, придется ехать к Эдре. Еще пять дней пути - и мы у неё. Потерпим, правда?

– Ты не понимаешь!
– Эд поднял голову, и я увидела, что по его лицу катятся слезы. Он сам этого, похоже, не замечал. Что ж, женское тело диктовало свои условия. Особенно мое.
– Еще пять дней - это слишком много. Может случиться, что угодно. Затрия пойдет на нас войной, Венден придумает еще что-нибудь, лишь бы насолить своей же стране. Я должен быть здесь, а не...

– Справятся без тебя.

Наверное, это и было то, о чем говорила Кацуя. Здесь, в Адиаполе, Эд чувствовал себя нужным и важным. А там, за его пределами, в моем теле, он был никем. Только меня устраивала тихая мирная жизнь Лессы Адано, а его - нет.

– Это еще что?
– Эд все-таки коснулся щеки.

– Женская эмоциональность, - развела я руками.
– Привыкай.

Эд и вовсе вцепился в волосы и едва не взвыл. В его глазах плескалось отчаяние. Нет, так дело не пойдет. Знаю, что пожалею. Вот прямо сейчас и пожалею, но...

Закрыла глаза, чтобы не видеть собственное лицо, и поцеловала великого и ужасного канцлера Виардани. Поцелуй вышел соленым от слез - и Эд тут же отстранился. Я открыла глаза. Он смотрел на меня так, будто я его не поцеловала, а ударила. Зато взгляд снова стал осмысленным.

– Прости, - чуть отодвинулась, испытывая почти что разочарование. Хотя, а чего стоило ожидать?

– Не делай так больше. Никогда, - хрипло ответил Эдмонд, вытер щеки тыльной стороной ладони и поднялся на ноги.
– Прошу прощения за сцену. Идем.