Маскарад (Плоский мир)
Шрифт:
В соответствии с этим законом душа Грибо взяла на заметку, что в случае особо затруднительных ситуаций у нее имеется дополнительная альтернатива (не считая обычных, кошачьих, вроде бегства, размахивания когтями, шипения или всего этого вместе взятого). И альтернатива эта: Стать Человеком.
Спустя некоторое время, большую часть которого он проводил в лихорадочных поисках штанов, Грибо опять принимал свой обычный облик.
Из-под кровати донеслись звуки храпа. Постепенно, к нянюшкиному облегчению, они перешли в кошачье мурлыканье.
А
– Он здесь - произнесла она.
Матушка медленно выдохнула.
– Заходи и садись так, чтобы мне тебя видеть. Веди себя прилично. И давай с самого начала расставим точки над "i": да будет тебе известно, я тебя не боюсь.
Высокая фигура в черном балахоне пересекла комнату и уселась на бочонок, прислонив косу к стене. После чего незнакомец откинул капюшон.
Скрестив руки на груди, матушка спокойно смотрела на гостя. Разговор пойдет с глазу на глазницу.
– ВПЕЧАТЛЯЕТ.
– Мне помогает вера.
– В САМОМ ДЕЛЕ? И В КАКОЕ ЖЕ ИМЕННО БОЖЕСТВО ТЫ ВЕРИШЬ?
– О, ни в одного из этих я не верю.
– ТОГДА ВЕРА ВО ЧТО?
– Просто вера, и все. Вера в общем.
Смерть подался вперед. Колеблющееся пламя свечи отбросило на гладкий череп новые тени.
– ПРИ СВЕТЕ СВЕЧИ ЛЕГКО БЫТЬ СМЕЛЫМ. ПОДОЗРЕВАЮ, ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ТЫ ВЕРИШЬ В ПЛАМЯ, - ухмыляясь, сказал он.
Тоже наклонившись, матушка задула свечу. После чего опять скрестила руки на груди и яростно уставилась в темноту.
Спустя некоторый промежуток времени голос произнес:
– НУ ХОРОШО, ТЫ ДОКАЗАЛА, ЧТО ХОТЕЛА.
Матушка чиркнула спичкой. Яркое пламя снова озарило сидящий напротив скелет.
– Ну, - произнесла она, заново зажигая свечу, - мы что тут, всю ночь будем рассиживаться? За сколькими жизнями ты пришел?
– ЗА ОДНОЙ.
– Но за чьей именно? За коровьей? Смерть отрицательно качнул черепом.
– А коровья жизнь не сойдет?
– НЕТ. ЭТО ОЗНАЧАЛО БЫ ИЗМЕНИТЬ ХОД ИСТОРИИ.
– Но что есть история? Изменчивость - ее суть.
– НЕТ.
Матушка откинулась назад.
– Тогда я бросаю тебе вызов. Игрой. Это традиция. Это разрешается.
Мгновение Смерть молчал.
– ЭТО ПРАВДА.
– Хорошо.
– БРОСАТЬ МНЕ ВЫЗОВ ПОСРЕДСТВОМ ИГРЫ РАЗРЕШЕНО.
– Да.
– ОДНАКО... НАДЕЮСЬ, ТЫ ОТДАЕШЬ СЕБЕ ОТЧЕТ В ТОМ, ЧТО ДЕЛАЕШЬ? ВЕДЬ ЧТОБЫ ВСЕ ВЫИГРАТЬ, ТЫ ДОЛЖНА ВСЕ ПОСТАВИТЬ НА КОН.
– Все или ничего? Да, это правило мне известно.
– И ЕЩЕ. МЫ ИГРАЕМ ВО ЧТО УГОДНО, НО НЕ В ШАХМАТЫ.
– Честно говоря, я и сама шахматы терпеть не могу.
– И НЕ В ДУРКЕРА. Я ТАК И НЕ СМОГ РАЗОБРАТЬСЯ В ЕГО ПРАВИЛАХ.
– Согласна. А как насчет покера? Каждому сдается по пять карт, менять не разрешается. Как говорится, смерть наступит быстро и безболезненно.
Смерть тщательно обдумал матушкино предложение.
– ТЫ ЗНАЕШЬ
ЭТУ СЕМЬЮ? - неожиданно спросил он.– Нет.
– ТОГДА ПОЧЕМУ?
– Слушай, мы так и будем чесать языками? Либо играем, либо нет.
– НУ ЧТО Ж, ЛАДНО...
Взяв колоду, матушка, не опуская взгляда и все время улыбаясь Смерти, перетасовала ее. Сдав по пять карт себе и партнеру, она потянулась за своей сдачей...
Как вдруг ей в запястье вцепилась костлявая рука.
– НО СНАЧАЛА, ГОСПОЖА ВЕТРОВОСК, МЫ ОБМЕНЯЕМСЯ КАРТАМИ.
Взяв карты, он поменял их местами и приглашающе кивнул матушке.
– ГОСПОЖА?
Мельком глянув на свои карты, матушка бросила их на стол.
– ЧЕТЫРЕ ДАМЫ. ГМ-М-М. ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ СДАЧА.
Смерть изучил свою "руку", после чего снова посмотрел в бесстрастные голубые глаза матушки Ветровоск.
Некоторое время ни один из них не шевелился.
Наконец Смерть выложил свою "руку" на стол.
– Я ПРОИГРАЛ, - произнес он. - У МЕНЯ ЧЕТЫРЕ ДВОЙКИ.
Еще пару секунд он продолжал вглядываться в глаза матушки. В глубинах его глазниц горели точки синего пламени. А потом - или это матушке только показалось? - одна из точек на кратчайшую долю мгновения погасла и тут же загорелась вновь.
Кивнув, матушка протянула Смерти руку.
Она всегда гордилась своей способностью оценивать людей по взгляду и рукопожатию. Пальцы, которые сжали ее руку, были очень холодными.
– Бери корову, - произнесла она.
– ЭТО ЦЕННОЕ СУЩЕСТВО.
– Но кто знает, кем в будущем станет этот младенец?
Смерть встал и потянулся за косой.
– ОЙ! - вдруг поморщился он.
– Ага, - добродушно кивнула матушка Ветровоск. Атмосфера стала не такой напряженной, и можно было перейти на более светский тон. - То-то, я вижу, ты как-то неловко действуешь этой рукой. Будто бы бережешь ее.
– БЫВАЕТ... МОНОТОННАЯ РАБОТА, ОДНИ И ТЕ ЖЕ ДВИЖЕНИЯ И ВСЕ ТАКОЕ. ПОБАЛИВАЕТ ИНОГДА.
– Если вовремя не предпринять мер, потом будет хуже.
– НАСКОЛЬКО ХУЖЕ?
– Хочешь, я посмотрю?
– ТЫ ПРАВДА В ЭТОМ РАЗБИРАЕШЬСЯ? ЧЕСТНО ГОВОРЯ, В ХОЛОДНЫЕ НОЧИ ОНА УЖАСНО НОЕТ.
Поднявшись со своего места, матушка попыталась было ощупать больное место, но ее пальцы сомкнулись вокруг воздуха.
– Послушай, тебе придется немного уплотниться. Иначе я вряд ли смогу чем-нибудь помочь.
– ТЫ ЧТО, И МНЕ ПРОПИШЕШЬ ЦУКРОЗУ С АКВОЙ, ПО ОДНОЙ ЛОЖКЕ ТРИ РАЗА В ДЕНЬ?
– Подслащенную воду? О нет, ты же сам знаешь, это только для неверующих. Ну же, давай, закатывай рукав. И не веди себя как маленький мальчик. Чтобы причинить тебе вред, нужно очень постараться, ты ведь все-таки Смерть.
Пальцы матушки коснулись гладкой кости. Ничего особенного, щупала она руки и похуже. На этих, по крайней мере, плоти нет и никогда не было.
Она помассировала кость, немножко подумала, потом ухватилась покрепче, резко повернула...